Слепое пятно

Кажется, что мои зубы сломаются друг о друга. Ноги болят, едва получается дышать. Я чувствую себя так же, как тогда в отеле: беспомощной, слабой, обреченной. Никто не придёт помочь. Никто не знал, что происходит в моей комнате. Никто не знает, что прямо сейчас происходит на лестничной клетке.

— Ты ведь не хочешь, — издевательски мурлыкает в ухо, — чтобы стало хуже? Сейчас мы без фокусов спускаемся и садимся в машину, едем развлекаться и прощаемся до следующего месяца, пока я не отправлю тебе приглашение на общий съезд. Отказаться нельзя, ведь это наше командное мероприятие. Будет твоя подружка Клэр. И кстати, пройдёт оно в твоем любимом городе неподалеку — я уже обо всём договорился. Не приедешь, схитришь, выкинешь что-нибудь — пожалеешь об этом. Ты поняла меня?

Не сразу реагирую, не успеваю понять, что он закончил свой монолог. Сильно оттягивает волосы назад, неосторожно задевает пальцами рану от вчерашнего удара. Боль. Заглядывает бешеными глазами в мои и повторяет вопрос. Судорожно киваю.

— Вытри слёзы, — раздраженно цедит сквозь зубы, — тебе не противно быть такой жалкой?

На секунду замолкает и оценивающе меня осматривает.

— Было лучше, когда ты красилась — хоть не была похожа на мелкого отпрыска.

Крепко хватает под локоть и немедля ведет за собой по пролетам вниз. Хочу закричать, но не могу. Жалкая, боюсь того, что он может сделать. Сердце готово выпрыгнуть из груди. В глазах темнеет, держусь из последних сил.

«Всего лишь немного потерпеть, и он уедет. Это ведь не будет продолжаться вечно?»

Выходим на затянутую тучами улицу. Жмет кнопку на ключах арендованной машины. Щелк. И он грубо ведет меня к ней.

Мысль застревает в голове, повторяется с новой силой, не дает успокоиться и смириться.

«Это ведь не может продолжаться вечно?»

Вопрос глушит воспоминание из кабинета психотерапевта: слова доктора об идеальной жертве и её садисте. Мандраж. Удушающая тревога.

«Я — то, что ему нужно.

Он никогда не оставит меня»

Резко останавливаюсь и отказываюсь идти дальше. Он подталкивает меня вперед, но я изо всех сил упираюсь ногами в асфальт. Лицо Брайана искажает страшный гнев — на секунду у меня перехватывает дыхание от испуга. Жгучая боль, не могу ни на чём сфокусироваться — скручивает нежную кожу локтей, расплываясь в нездоровой улыбке.

— Иди, — проговаривает не разжимая зубов, — иначе будешь страдать так, как не можешь себе представить.

Страх непроизвольно заставляет меня сделать шаг, но резкое осознание происходящего помогает вовремя остановиться. Я брыкаюсь назад и пытаюсь выскользнуть из его хватки, чтобы рвануть домой, но не успеваю.

Брайан хватает меня под руки и тащит к машине с веселым тёплым смехом, поворачивает нас спиной к окнам и закрывает мой рот ладонью. Теперь окружающие точно не воспримут нас иначе, чем влюбленную заигрывающую парочку. Я пытаюсь вырываться до последнего, царапаюсь, впиваюсь в его руки, мычу изо всех сил, бью по ногам на весу, но ничего не выходит.

— Птичка, — та самая интонация, те самые воспоминания из отеля, — ты ведь слабее.

Он резко открывает дверь и собирается швырнуть меня внутрь, как вдруг что-то происходит.

Руки Брайана внезапно отпускают меня, и я неловко падаю на асфальт у его ног. В этот самый момент голова брюнета встречается с металлическим ребром крыши автомобиля.

Я не понимаю, что происходит. Завороженно смотрю на хлынувшую из его носа кровь. Он разворачивается и наотмашь бьет по лицу…

Доктора Солсбери.

Отползаю в сторону и пытаюсь прийти в себя после сильнейшего приступа паники, не до конца осознавая реальности происходящего.

Брайан попадает в челюсть доктора. Неприятный хруст. Терапевт не дает себя этим отвлечь и немедленно отвечает на удар новой порцией насилия — его кулак летит в солнечное сплетение брюнета, но встречается с грубым толчком. Солсбери остаётся на ногах, хотя видно, что боль в челюсти неплохо его донимает — кровь изо рта заливает воротник темно-серого пальто.

О’нил даже не думает останавливаться на достигнутом и с размаху бьет в скулу врача всеми костяшками. Солсбери не успевает уклониться, но достойно держит удар. Выплевывает полный рот крови на асфальт и резко встряхивает головой, как бы приходя в себя. Глаза Брайана горят: и теперь я впервые замечаю ужасающее удовольствие на его лице. Вид чужой боли вызывает у него безмерное удовлетворение.

Цепенею в жутком подтверждении слов психотерапевта и не вижу, что происходит дальше.

Много шума, вскриков, сплёвываний, толчков и глухих ударов.

Прихожу в себя на моменте, когда доктор Солсбери, истекающий кровью из носа и рта, завершает происходящее крепким ударом под дых. Заплывшее от кровоподтеков лицо Брайана довольно ухмыляется мне перед тем, как поймать кулак терапевта.

Тщетные попытки откашляться.