Слепой бог

Соня впилась зубами в правое запястье Абахи. Разбойник взвыл нечеловеческим голосом и начал бить девушку кулаком левой руки по голове. Йори бросилась Абахи под ноги. Разбойник потерял равновесие и рухнул на пол. Кима набросила на его ноги свой пояс и с неожиданной ловкостью связала негодяю щиколотки.

Соня ткнула растопыренные пальцы врагу в глаза. Он отшатнулся, и тотчас подскочившая на помощь подругам Ализа затянула петлю на правой руке разбойника. Йори ударила ногой по левой руке Абахи. Навалившись втроем, девушки связали врага. Соня, тяжело дыша, сунула ему в рот кляп из обрывков своей ритуальной голубой туники.

Только сейчас Соня поняла, что она, безоружная девушка, одолела вооруженного мужчину! Она победила! Вся кровь вскипела в ней при этой мысли.

Абахи извивался на полу, тщетно пытаясь освободиться. Соня, долго не раздумывая, перерезала ему горло его же собственным мечом. Послышался булькающий звук; Абахи захлебнулся кровью.

Девушки застыли, глядя на Соню с нескрываемым ужасом.

— Ну, что уставились? — резко спросила их Соня.— Если бы не я, вас потащили бы на убой, а вы бы и не пикнули. А теперь вот что: вы будете молчать и беспрекословно повиноваться мне. Ясно? Для начала уберите эту падаль в угол, чтобы не бросалась в глаза.

Казалось, Награн исчез со своей жертвой вечность назад. Хорошо бы Саренна сумела завладеть кинжалом и вонзить клинок своему мучителю в спину, пока он возится с ней… Но Саренна была вылеплена из иного теста, нежели Рыжая Соня. Оставалось только благодарить судьбу хотя бы за то, что Награн так долго терзает свою жертву.

Но вот у двери послышалось приглушенное рыдание Саренны и радостный смех Награна.

Дверь со скрипом отворилась. Награн втолкнул Саренну в спальню и остановился на пороге с победным видом.

В то же мгновение Соня обрушила меч ему на голову. Голова разбойника раскололась, точно спелая дыня, и негодяй рухнул на пол, не издав ни единого звука.

Саренна пронзительно закричала от страха и, повернувшись, бросилась бежать прочь от Сони, зло скалившей зубы и поигрывавшей окровавленным мечом.

— Догнать! — рявкнула Соня.

Но девушки, сбившись в кучу, не двигались с места. Нападение шайки, насилие над подругами, угроза быть проданными в рабство и навечно превратиться в игрушку, в забаву для низменных страстей какого-то аквилонского выродка и, наконец, хладнокровная расправа с разбойниками Рыжей Сони — по виду такой же юной, невинной, беззащитной девушки, как любая из киммериек,— все это привело молодых паломниц в состояние, близкое к невменяемому.

Соня, несмотря на свою молодость и неопытность, тем не менее знала, как поступать в подобных случаях.

— Ты! — яростно выкрикнула она, направив окровавленное лезвие в сторону Йори. Дочь землевладельца, привыкшая распоряжаться в большом доме своего отца, Йори казалась более смелой и решительной, чем все остальные — Догони ее! Не хватало еще, чтобы Сабарат узнал обо всем раньше времени.

К великому облегчению Сони, Йори действительно быстрее всех взяла себя в руки. Толковая и расторопная, девушка бросилась бежать следом за Саренной, и вскоре обе вернулись в спальню. Йори обнимала Саренну за плечи. Обе всхлипывали.

Саренна дрожала всем телом. Проходя мимо трупа Награна, она тихо вскрикнула и, отвернувшись, уткнулась Йори в плечо.

— Отлично,— заявила Рыжая Соня, обтирая меч об одежду убитого.— Теперь, девушки, будем решать, как нам поступать дальше. По-моему, пора уносить отсюда ноги.

Конечно, покидать пещерный храм, не повидавшись с Хутаосой, Соне не хотелось. Ее душила обида на злую судьбу: проделать такой длинный путь, преодолеть столько преград — и уйти ни с чем из-за каких-то ублюдков…

Но, с другой стороны, кто сказал, что Соня непременно уйдет отсюда не солоно хлебавши? Она может переждать напасть, спрятавшись где-нибудь поблизости, в горах, а потом вернуться и без помех завершить свое дело.

Однако совершенно необходимо убрать отсюда девушек — и чем скорее, тем лучше. Соня не хотела, чтобы еще с одной из них случилась беда. Насилие может искалечить их на всю жизнь, сделать негодными для семейного счастья, внушить отвращение и ненависть ко всем мужчинам без исключения.

Да и кроме всего прочего — если отвлечься от сострадания к бедным девушкам — перепуганные, путающиеся под ногами подруги очень мешали Соне.

— Здесь должен быть еще один выход,— обратилась Соня к раненой жрице, лежавшей на полу.

Кера открыла мутные от боли глаза.

— Сколько осталось негодяев? — спросила она еле слышно.

— Двое.

— Путь девушки уходят через главный выход…— Жрица говорила с трудом, делая долгие паузы между фразами. Казалось, силы покидают ее с каждым словом.— Там безопаснее всего… укроются… в горах… Много убежищ…

Кера замолчала, не в силах совладать с новым приступом боли, от которого она на время потеряла сознание.

Соня опустилась возле Керы на колени. Мгновение рыжеволосая воительница вглядывалась в посеревшее, с темными губами и почерневшими тяжелыми веками лицо верной служительницы богини Гаривы. Та, несомненно, умирала.