Слепой часовщик. Как эволюция доказывает отсутствие замысла во Вселенной

Как мы видим, Южная Америка была изолирована от остального мира в то время, когда в других его частях шла эволюция лошадей и рогатых копытных. Однако в Южной Америке тоже есть обширные пастбища, и потому там возникли свои крупные травоядные, способные пользоваться этим ресурсом. Там были громадные носорогоподобные исполины, никакого отношения к настоящим носорогам не имевшие. Судя по черепам некоторых первых южноамериканских травоядных, они “изобрели” хобот независимо от настоящих слонов. Некоторые были похожи на верблюда, некоторые не похожи ни на кого из жителей Земли (нынешней), некоторые выглядели как странные химеры, составленные из частей различных современных животных. Ноги так называемых литоптерн были прямо-таки неправдоподобно похожи на лошадиные, хотя лошадям эти животные совершенно не родственны. Этим внешним сходством был одурачен один аргентинский специалист XIX столетия, который в порыве простительной национальной гордости заключил, что они были предками всех лошадей на свете. На самом же деле их сходство с лошадьми было поверхностным и конвергентным. Пастбища всего мира устроены примерно одинаково, и как лошади, так и литоптерны самостоятельно пришли к одним и тем же особенностям, помогающим справляться с проблемами пастбищной жизни. В частности, подобно лошадям литоптерны утратили все свои пальцы на каждой ноге, кроме одного, среднего, который увеличился в размерах, превратившись в нижнее сочленение конечности, и обзавелся копытом. Нога литоптерны практически неотличима от лошадиной, притом что сами животные находятся в очень далеком родстве.

А вот на просторах Австралии пасутся совсем другие травоядные — кенгуру. Им тоже нужно быстро передвигаться, но делают они это совершенно иначе. Вместо того чтобы достигать высочайшего совершенства в галопировании на четырех ногах, как это сделали лошади (и, предположительно, литоптерны), кенгуру предпочли прыжки на двух ногах и большой хвост для поддержания равновесия. Нет смысла спорить, какой из этих способов “лучше”. Оба чрезвычайно эффективны, если организм подготовлен эволюцией использовать любой из них на всю катушку. Лошадям и литоптернам выпало бегать на четырех ногах, что привело к почти что идентичному строению конечностей. А кенгуру взялись эксплуатировать прыжки на двух ногах, что в конечном итоге закончилось возникновением единственных в своем роде (по крайней мере со времен динозавров) мощных задних лап и хвоста. Кенгуру и лошади пришли в разные конечные пункты “зоологического пространства”, вероятно, из-за какого-то случайного различия своих отправных точек.

Взглянем теперь на тех убийц, от которых все эти крупные пастбищные животные убегали, и обнаружим еще более впечатляющие примеры конвергенции. Всем нам, жителям Старого Света, хорошо знакомы такие крупные хищники, как волки, собаки, а также большие кошки — львы, тигры, леопарды, гепарды. Одна из совсем недавно вымерших больших кошек — “саблезубый тигр”, получивший свое название за громадные клыки, которые свисали с его верхней челюсти, обрамляя без всякого сомнения ужасающую пасть. Вплоть до последнего времени ни в Австралии, ни в Новом Свете не было настоящих кошек и собак (американские пумы и ягуары произошли от кошек Старого Света совсем недавно). Однако и там и там были их сумчатые аналоги. Австралийский тилацин, или сумчатый волк (часто называемый также тасманийским волком, потому что на Тасмании он сохранялся несколько дольше, чем в материковой Австралии), был варварски истреблен на памяти ныне живущих людей. Его убивали в невероятных количествах как “вредителя” и ради “развлечения” (еще остается слабая надежда, что он сохранился где-нибудь в глухих местах Тасмании — на территориях, которые сами по себе теперь находятся под угрозой разорения с целью обеспечить людей “занятостью”). Не надо, кстати говоря, путать сумчатого волка с динго, настоящей собакой, завезенной в Австралию людьми (аборигенами). Сделанная в 1930-х годах киносъемка, запечатлевшая последнего известного тилацина, беспокойно шастающего по своей “одиночной камере” в зоопарке, позволяет видеть животное, поразительно похожее на собаку, принадлежность которого к сумчатым заметна лишь благодаря слегка иному положению таза и задних лап, связанному, вероятно, с наличием сумки. Ни один любитель собак не сможет без волнения смотреть на эту альтернативную модель, на этого эволюционного путешественника по параллельной дороге, отделившейся 100 млн лет назад, на такого узнаваемого и в то же время совершенно незнакомого пса, не существующего в реальности. Возможно, они и были вредителями для человека, но человек оказался куда б'oльшим вредителем для них: теперь на свете не осталось ни одного тилацина, зато людей — значительный избыток.