Слепой часовщик. Как эволюция доказывает отсутствие замысла во Вселенной

Как я уже говорил, “муравьи”, поедаемые муравьедами, — это зачастую не настоящие муравьи, а термиты. Термитов иногда называют “белыми муравьями”, но на самом деле они ближе к тараканам, чем к настоящим муравьям — родственникам пчел и ос. Термиты и муравьи внешне схожи, поскольку взяли на вооружение один и тот же образ жизни. А правильнее сказать — один и тот же ассортимент образов жизни, потому что к профессии муравья/термита относится множество мелких специальностей, большинство из которых освоили как муравьи, так и термиты независимо друг от друга. И, как это часто бывает при конвергентной эволюции, различия не менее красноречивы, чем сходства.

И муравьи, и термиты живут большими колониями, состоящими главным образом из стерильных и бескрылых рабочих особей, всецело посвятивших себя эффективному выращиванию крылатых репродуктивных каст, которые затем разлетаются и образуют новые колонии. Интересное отличие: у муравьев рабочие — это бесплодные самки, а у термитов — и самцы, и самки. Как у муравьев, так и у термитов в колонии имеется одна крупная “царица” (реже — несколько), причем иногда (как у муравьев, так и у термитов) ее увеличение принимает гротескные формы. Как у муравьев, так и у термитов среди рабочих бывают особые касты — например, солдаты. Порой они являются настолько специализированными машинами, предназначенными исключительно для драки (это можно видеть по их огромным челюстям в случае муравьев, а в случае термитов — по “орудийным башням” с химическим оружием), что не могут самостоятельно питаться и должны получать пищу от других рабочих. Определенные виды муравьев соответствуют определенным видам термитов. Например, обычай разводить грибы возник независимо у муравьев (в Новом Свете) и у термитов (в Африке). Муравьи (или термиты) собирают растительное сырье, но не переваривают его сами, а превращают в компост, на котором выращивают грибы. Этими-то грибами они и питаются. В обоих случаях эти грибы не растут больше нигде, кроме соответствующих муравейников или термитников. Грибное плантаторство также было открыто конвергентно и независимо сразу несколькими видами жуков.

Да и среди самих муравьев попадаются интересные случаи конвергенции. Хотя большинство муравьиных колоний ведут оседлый образ жизни в стационарном гнезде, однако, по-видимому, можно неплохо заработать на жизнь и кочуя, сбившись в гигантскую мародерствующую армию. Это называется легионерским поведением. Все муравьи, понятное дело, совершают вылазки за кормом, но представители большинства видов возвращаются с добычей в свое постоянное гнездо, где остаются царица и молодняк. Ключевым отличием легионерского образа жизни является то, что в этом случае и молодь, и царицу армия таскает с собой. Яйца и личинок рабочие несут в своих челюстях. Параллельные виды “муравьев-кочевников”, очень похожие друг на друга и внешне, и повадками, обитают в Африке и в Центральной и Южной Америке. Эти виды не особенно близкородственны. Не вызывает сомнений, что общие признаки, связанные с “армейской” профессией, выработались у них самостоятельно и конвергентно.

Колонии муравьев-легионеров отличаются гигантской численностью: до 1 млн особей в Америке, а в Африке — около 2 млн. В обоих случаях периоды кочевья чередуются с фазами “простоя” в относительно стабильных лагерях или “биваках”. Как американские, так и африканские муравьи-легионеры — а точнее, их колонии, если рассматривать колонию как единое целое, похожее на гигантскую амебу, — являются, каждые для своих джунглей, безжалостными и опасными хищниками. И те и другие разрывают на мелкие кусочки все живое на своем пути и приобрели себе зловещую и таинственную репутацию в тех краях, где обитают. Считается, например, что крестьяне в некоторых частях Южной Америки при приближении армии муравьев уходят из деревень, побросав все свои пожитки, и возвращаются только тогда, когда легионы пройдут, не оставив после себя нигде, даже между соломинками кровель, ни таракана, ни скорпиона, ни паучка. Помню, как ребенком в Африке я боялся муравьев-кочевников больше, чем львов или крокодилов. Думаю, имеет смысл взглянуть на эту дурную славу под другим углом, приведя здесь слова Эдварда О. Уилсона — не только автора книги “Социобиология”, но еще и крупнейшего в мире специалиста по муравьям: