Слепой дождь

— Вот только отпущу лаборантов. Могу тебя обрадовать. Коробочки на кустах, подкармливаемых нашим препаратом, открылись. Крупные, по шесть-семь граммов. Если и на опытном поле получим такие же результаты, считай, наша взяла!

— Превосходно. Я рад… Так ты приедешь?

— Минут через двадцать буду.

Рахим Саидов обыскал всю квартиру. Заглядывал во все углы и щели. Переворошил все в ящиках трюмо. Перебрал бумаги в письменном столе. Но ничего больше не нашел.

Появился Хафиз.

— Не вчерашний день ищешь? — пошутил он.

— Драгоценности.

— Ого! У тебя их столько, что не знаешь, где хранятся?

— Мунис мне оставила огромное наследство, — проговорил Рахим Саидов и горько усмехнулся.

— Ладно, шутки в сторону. Зачем ты звал меня?

— Для того и позвал, чтобы показать наследство.

Хафиз несколько мгновений недоуменно смотрел на друга.

— У тебя не бред?

— В детстве я слышал одну притчу, — начал Рахим, Он наполнил два фужера пивом, один придвинул Хафизу. — Жила старуха, бедная из бедных. Однажды явился к ней во сне пророк добра Хизр и молвил: «Ступай на базар, купи черную курицу. Да не вздумай торговаться!» Чуть свет побежала старуха на базар. Отыскала там черную курицу без единой светлой крапинки. Сколько за нее попросили, столько и отдала, возвратилась домой к себе с покупкой. И начала та курица нестись. Что ни яичко, то драгоценное, золотое или алмазное. Здорово!

— Здорово-то здорово, а к чему ты мне это рассказываешь?

— Вот и мне попалась такая курица…

— Что ты все к аллегориям прибегаешь! — рассердился Хафиз. — Говори толком!

Рахим Саидов вынул из кармана жемчуг.

— Тысяча рублей!

— Ну и что? — проговорил Хафиз.

— Нашел у себя дома! Нашел, понимаешь?.. Это ее, Мунис! В милиции тоже… всякие там серьги, перстни!

— Ну и что же? — повторил Хафиз.

— Где она взяла их? На какие деньги купила?

Хафиз только теперь понял, куда клонит Рахим.

Рахим Саидов стукнул о край буфета кулаком.

— Съезжу в Коканд. Может, все это ей мать надарила? — с надеждой сказал он. — Я знаю, что эта старая лиса многое скрывает от своего мужа и дочь этому учила…

— Конечно, съезди. Может, так оно и есть, — обрадовался Хафиз. — Я провожу тебя. И знаешь, не надо думать плохо.

Хафиз обнял Рахима за плечи. Они вышли на улицу, Им подвернулось такси. Ехали молча, пока Рахим Саидов, повернувшись к Хафизу, не спросил в упор:

— Скажи честно, ты ничего не замечал?

— Что именно?

— Да не притворяйся! — озлился Рахим.

— Нет. Не замечал.

— А жена? Она тебе никогда ничего не говорила?

— Нет, не говорила. Но Вазира твою жену недолюбливала. Не знаю почему, но это так.

— Может, знала про нее что?

— Вот тебе мой совет: никого не слушай. Может, твои подозрения беспочвенны.

* * *

У Хафиза в аэропорту оказались знакомые. Велев Рахиму Саидову ждать у входа, он зашел в международный отдел и вернулся с билетом.

Через два часа Рахим Саидов был в Коканде.

Родители Мунисхон жили в центре, неподалеку от театра. Рахиму издавна нравился этот уютный город. И не только потому, что жена его была родом отсюда. Сам город очаровывал тишиной и необыкновенно яркой зеленью. Вечерами, когда выходишь погулять на свежем воздухе, прямо в центре можно услышать пение соловья. Рахим восхищался седобородыми стариками, разъезжающими на велосипедах. Иногда они с тестем отправлялись в одну из ближайших чайхан и заказывали плов из девзиринского риса. Кокандцы, как никто другой, любят посидеть в чайхане. Здесь в каждой махалле имеется своя чайхана. Кроме того, каждый кокандец имеет в ней свое излюбленное место. Убайдулла-ака считал самой лучшей в городе чайханой ту, что в махалле Теракзор — Тополиная роща. Там под сенью высоких, в три обхвата, серебристых тополей стоят семь или восемь сури — помостов, сколоченных из досок. Рядышком протекает арык. Вокруг всегда полито, — чисто подметено. И тишина. Кто ни придет сюда, забывает, что живет в городе.

Тесть несколько раз водил туда Рахима и сам готовил плов. Плов у него получался отменный. Каждая рисинка — что жемчуг. Тьфу ты! Проклятый жемчуг не выходит из головы.

Тесть был дома. Он стоял на складной лестнице и обертывал бумагой кисти зреющего винограда — от птиц. Увидев зятя, осторожно спустился вниз.

— Добро пожаловать, сынок! Здоровы ли сваты?

— Здоровы. Передают привет… — механически отвечал Рахим, мучительно думая над тем, как приступить к тому, ради чего приехал. — А где же мать?

— За хлебом пошла. Сейчас придет. Ну, как там… в Ташкенте?

Рахим Саидов понял, что хочет услышать старик. После поминок он собрался было ехать в Ташкент — хотел зайти в милицию и узнать, не найден ли убийца его дочери. Рахим тогда отговорил его, пообещав. что сам зайдет и обо всем узнает. Не хотелось ему, чтобы старик пережил все заново.

Рахим рассказал о своем сегодняшнем посещении милиции.

— Они интересовались знакомыми Мунис…

— Какими знакомыми? — спросил Убайдулла-ака.

— Которых я не знал, — проговорил Рахим, пряча глаза.

— У нее разве были такие?

— Наверное, были… Мне очень в это не хочется верить, отец, но это так. И в милиции хотят выяснить, у кого она была в тот день. Я рассказал все, что знал.