Слепой дождь

— Я замужем… — Светлана сказала это легко, но опустила глаза, и легкий румянец выступил на ее щеках. — Муж… Саша, летчик. Он тоже в Ташкенте. Его командировали, и я увязалась за ним. Меня все время тянет в Ташкент, в город юности…

— Это хорошо.

— Я упросила Сашу остановиться не в гостинице, а у кого-нибудь на той улице, где мы жили… Слышала, Рахим, что тебе пришлось перенести большое горе.

— Да, — вздохнул Саидов.

— Любил ее?

— Да. Очень.

Рахим не кривил душой. Он действительно любил Мунис. Жизнь без нее для него с самого начала была бы бессмысленной, бесцветной. Он сказал Свете правду и вдруг почувствовал, что на душе полегчало. Мысли прояснились. Нет, ничто не омрачит память о Мунис, он сейчас это понял. Он любит Мунис. И будет помнить все самое лучшее, что связано с ней. Все остальное перечеркнет, выбросит из наболевшего сердца. И, чтобы пришедшая в эту секунду мысль утвердилась, он добавил:

— Она была очень славной… моя Мунис.

— Слышала. Твои соседи рассказывали мне, как она по вечерам выходила за калитку и ждала тебя. Бежала навстречу, завидев тебя вдалеке.

Было ли это? Рахим силился вспомнить. Было. Они тогда жили в старом доме. И в самом деле, он, выходя из трамвая, видел Мунис у калитки. Она взмахнет приветливо рукой и бежит навстречу. Берет под руку и трется щекой о его плечо. Так они вместе шли к дому. Она старалась шагать с ним в ногу и весело смеялась, когда ей это не удавалось.

— Ты ждешь кого-нибудь здесь? — спросила Света, нарушив течение его мыслей.

— Отдыхаю, — улыбнулся Рахим.

— Молодой ученый весь в творческих поисках…

— Может, и не совсем в творческих, но ты угадала — в поисках… Света, ты с мужем… Как, ты сказала, его зовут?

— Саша.

— Ты с ним приходи к нам. Сейчас напишу адрес.

— Ты тоже запиши мой, — сказала Света и легонько вздохнула. — Хотя бесполезно давать тебе адрес.

— Почему же? — спросил Рахим, уловив в ее интонации упрек за его давнюю-давнюю вину, когда не ответил на ее письмо.

— Все равно ты поленишься написать, — сказала Света. — Ты получил тогда мою фотографию?

— Да, конечно. Ты была такая красивая…

— А сейчас? — улыбнулась Света. — Уже не красивая?

— Сейчас ты и вовсе расцвела.

Она рассмеялась.

— А все-таки почему ты тогда мне не ответил? Я очень ждала.

Рахима смутил ее прямой вопрос. Он опустил голову:

— Я долго берег твою фотографию.

— А потом твоя жена порвала ее. Не правда ли?

Рахим поспешил переменить тему разговора.

— Вы придете? — спросил он.

Света испытующе посмотрела на него.

— Когда-нибудь в другой раз, — сказала она, — Саша часто летает сюда… Ну, я пойду. — Света поднялась.

— Спешишь?

— Мы условились встретиться с Сашей. Если хочешь, идем, познакомлю вас.

— В другой раз. Передай привет.

— Спасибо. Прощай. Не грусти, Рахим… И… не забывай, хорошо?

— Прощай, — сказал он, чуть-чуть задержав ее ладонь в своей.

Он все стоял и смотрел вслед Светлане, пока она не потерялась в толпе. Увидел у себя в руке авторучку. Зачем-то он ее вынул? Ах да, они же хотели обменяться адресами. Кляня себя, он помчался в ту сторону, куда ушла Света. Но ее уже нигде не было.

Через полчаса Рахим вошел в магазин "Гюльчехра". За прилавком стояла девушка. Заметив, что он кого-то ищет, поинтересовалась — кого.

— Анатолия Назаровича, — решительно сказал Рахим и почувствовал, как кровь прилила к лицу.

— Его сейчас нет.

— А будет сегодня?

— Нет. Он бывает в первой половине дня.

Рахим растерялся. Не знал, что предпринять. Наконец догадался спросить адрес.

"Надо пойти, — решил он, — Пойти и вернуть ему". Этим он намеревался положить конец всему дурному, что порочило имя Мунис. Он верил, что тогда в его сердце останется лишь та Мунис, которую он любил.

Только надо сперва забежать домой. Может, еще что-нибудь завалялось чужое. Он соберет все, избавится от всего постыдного сразу. Сегодня же. Этот Анатолий… "А вдруг не он, не Анатолий Назарович? — обожгла мысль. — Вдруг кто-то другой?" Впрочем, это неважно: этот или другой, похожий на него. Важно отделаться от этих дорогих вещей.

Мухаббат дома не оказалось, чему Рахим обрадовался. Он распахнул дверцы шкафа. Все вещи были аккуратно сложены. Сестренка постаралась. Но придется опять все переворошить. Он переложил вещи на кровать. Выдвинул все ящики, проверил их содержимое. Но ничего больше не находилось. Перебрал всякую мелочь в ящичках трюмо, и там ничего нового не оказалось.

Закрывая шкаф, он оглянулся. Ему показалось, что позади него стоит Мунис и смотрится в трюмо. Но нет. Никогда не будет больше Мунис глядеться в зеркало. И не будет никогда больше ссор, не будет жарких поцелуев. Теперь он будет один входить в опустевший дом. С годами он будет стареть, а она навечно останется молодой, такой, какой он ее помнит.

Рахим, тяжело ступая, направился к выходу.

Спешить ему было незачем, он решил отправиться пешком. По пути можно будет еще о многом подумать. Проходя мимо Театра эстрады, он свернул на аллею Поэтов, сел на скамью. Здесь на высоких постаментах стояли бюсты великих русских и узбекских поэтов. Рахиму вспомнились стихи, ставшие теперь уже песней: