Слепой дракон (СИ)

— Есть одна проблема, — серьезно продолжила Амбридж. — Этот кто-то хитро вредит, в прошлом году, задолго до Турнира Трех Волшебников, меня по пути на работу оглушили, когда я пришла в себя, то обнаружила, что нахожусь всё там же, в переулке, возле входа для персонала. Я очень удивилась тому, что со мной ничего не сделали, но чуть позже, на работе, посмотревшись в зеркало, чтобы проверить, не стерлась ли тушь, увидела, что нападавший состриг у меня изрядный клок волос… Как вы думаете, для каких целей можно использовать отстриженные или вырванные волосы?

Гермиона ахнула и прижала руки ко рту:

— Оборотное зелье!..

— Вот именно! — горько усмехнулась Амбридж. — Представляете, как я была поражена, когда моя сотрудница Муфта начала меня укорять за то, что я совсем распустилась, зачем-то посылаю дементоров в маггловские города… Но в том-то и дело, что я никого никуда не посылала. Этот негодяй так нагло пользуется моей внешностью. Или негодяйка? Эх…

— Муфта… — растерянно пролепетал Невилл. — Разве это имя?

— А-а-ай! — широко отмахнулась Амбридж. — Муфалда это, в секторе Борьбы с неправомерными нарушениями работает. Мы с ней ещё со школы прозвища друг дружке дали, она меня «Кукольным гребешком» кличет, а я её — «Муфтой».

Ребята неуверенно засмеялись, не зная, можно ли смеяться в такой ситуации, но Амбридж только лукаво улыбнулась и подмигнула им:

— Так-то я «Горе Обиженное», но Муфта постоянно выделяет из моих имени и фамилии сокращенные варианты.

А Гарри вдруг насторожился, отошел к окну и, достав из сумки карту Мародеров, развернул её на больнице, поискал и облегченно вздохнул — всё в порядке, вот он, значок «Долорес Джейн Амбридж» в окружении всех остальных, и он сам, Гарри, стоит отдельно у окна. Но кто же тогда вредит школе? Зачем и с какой целью? Почему дементоров пытались натравить на него? И вообще… ну хорошо, допустим, дементоры напали на него и сожрали, то кому от этого плохо было бы? Всем, подумал Гарри — папе, Дженни, мне наконец. Но… в Министерстве же об этом не знают, там, напротив, считают его любимчиком Дамблдора. Он вернулся к койке и спросил:

— А если кто-то хочет навредить Дамблдору, у него же есть враги?

— Да пол-Европы спит и видит, как его вешают, четвертуют и жарят в масле! — помрачнела Амбридж. — Ох уж эта политика, докапываются до волка, а страдает невинное стадо баранов. Для этого я и пришла сюда, чтобы выявить и обезвредить потенциального врага. Ну и заодно поучить вас, соколята, вы уж простите, что я вам урок сорвала, но…

— Ну что вы, профессор Амбридж! Вы, наоборот, спасли нас от жутких тараканов.

— Да! Я чуть не описалась, как увидела их…

— А я чуть не убежал!

— Вот-вот, а я про курильщиков подумал, о том, что это был бы самый действенный способ бросить курить.

— Это как?

Ну Гарри и рассказал — как. Про пепельницу, которая превращается в таракана. Друзья представили, оценили и посмеялись.

Профессору МакГонагалл назначили испытательный срок, Трелони уволили. Но дурочка была в таком шоке, что не додумалась уйти тихо и без скандала. В результате вся школа сбежалась на её истеричные и пьяные вопли, когда она с плачем волочилась за чемоданами, которые к выходу тащил Филч. Увидев зрителей, старик-завхоз злорадно ухмыльнулся, бухнул чемоданы на пол холла и отошел в сторонку — уход в отставку ознаменовался массовыми проводами. Трелони, громко рыдая, тут же опустилась на один из чемоданов и закатила новую истерику, уже на публику.

— Ник… ник-куда я не пойду! Вам ещё… ик, замену мне искать придется! Вот!

Тут распахнулись широкие парадные двери и из молочно-белой стены тумана вышагнул Дамблдор, а за ним приближался ещё кто-то, с конским цокотом копыт. Когда в холл вошел кентавр, Гарри снял очки, аккуратно приложил ладонь к лицу во всемирном жесте «рука-лицо» и сдавленно пробормотал:

— Так вот что за неподкованные лошади по лесу шастают и оставляют пряди волос из хвоста на кустиках. А я-то голову сломал, пытаясь сообразить, откуда в Англии и в горной Шотландии взялись мустанги и брамби…

====== Сороковая глава. Четвероногая делегация ======

Девчонки словно с ума посходили, только и было слышно повсюду, что их щебетание и томные вздохи — «ах, он красавец, ах, он такой… кентавр…» Тьфу! Лично Гарри при взгляде на кента задавался вопросом — как он ест? И куда отправляется съеденная пища? В человеческий желудок или лошадиное брюхо??? И как оно там… распределяется и переваривается? С кашами, хлебом, овощами и фруктами проблем не было, а вот вино, куриные окорочка, свиные ребрышки… это-то всё куда?! Окончательно сломав голову, Гарри плюнул, написал тёте письмо, в котором задал животрепещущий вопрос года — способны ли лошади переварить мясо и молоко?

Почему не папу? Да просто Гарри чувствовал, что вопрос дурацкий, и не решился лезть к отцу с глупостями.

А девочки продолжали тащиться от кента, вздыхали при его появлении и буквально пожирали маслеными глазами его пегое тело и белокурую гриву. Глаза цвета бледных сапфиров, коричневые брови и темные ресницы, широкие плечи и сильные руки…