Слепой. Один в темноте

– Ивановна, ты дома? В магазин пошла, что ли? – разочарованно произнесли за дверью.

Голос был женский, немолодой. В дверь снова позвонили, а затем снаружи послышалось удаляющееся шарканье подошв.

Дмитрий Иванович осторожно посмотрел в глазок и успел увидеть синюю кофту и неопределенной расцветки юбку, которые, мелькнув на прощанье, скрылись из вида на лестничном марше, ведущем наверх. Шарканье подошв удалялось со сводящей с ума неторопливостью, отдаваясь эхом в каменном колодце лестничной клетки. Потом где-то наверху зазвенели ключи, хлопнула дверь, дважды клацнул замок, и в подъезде наступила тишина.

Кривошеин перевел дух. Ему доводилось попадать и в куда более крутые переплеты, но то было совсем другое дело. Погибнуть или быть взятым в плен при выполнении задания государственной важности не то чтобы почетно и ничуть не приятно, но, по крайней мере, не позорно. Иное дело быть застуканным на месте убийства беззащитной старухи, совершенного в целях сокрытия ряда других преступлений, самым мелким из которых является соучастие в совращении малолетних детей.

– Чертов урод, – чуть слышно процедил Дмитрий Иванович, сам не до конца понимая, кого имеет в виду: своего работодателя или себя самого.

Он бесшумно выскользнул из квартиры, спустился по лестнице, на ходу убирая в карман носовой платок, вышел в шумный, залитый ярким послеполуденным солнцем двор и нарочито неторопливо зашагал к оставленной за углом машине.

Глава 15

Уже перед окончанием рабочего дня вернувшись в офис, Дмитрий Иванович Кривошеин столкнулся в коридоре первого этажа с системным менеджером. Вместо того чтобы, кивнув, пройти мимо, Сережа его окликнул и даже легонько ухватил за рукав. Пришлось остановиться, хотя в данный момент Дмитрий Иванович отнюдь не горел желанием общаться с кем бы то ни было. Чего ему хотелось, так это поскорее добраться до туалетной комнаты, запереться там и долго, с ожесточением мыть руки с мылом, пока не пройдет это отвратительное, въевшееся в кожу ощущение подающейся под пальцами дряблой старческой плоти и проступающих сквозь нее костей черепа.

Перед глазами неотступно маячило густо, как клоунская маска, припудренное лицо с нарисованными поверх тонкого морщинистого рта алыми чувственными губами и уставившимися в никуда, щедро подмалеванными мертвыми глазами. Вопрос: «За что?» был, как всегда, неуместен, но Кривошеин чувствовал, что он будет мучить его еще очень долго. Ни к селу, ни к городу вспомнилась та женщина-снайпер из некогда братской Прибалтики, которую замучили и утопили в нужнике практически у него на глазах, и еще многое из того, о чем он тщетно пытался забыть.

– Что, Сережа? – спросил он в том дружелюбном, почти товарищеском тоне, которым умные, но далекие от вопросов программирования начальники стараются говорить со своими системными менеджерами.

– Я нашел ту программку, о которой мы говорили, – сообщил компьютерщик. – Кришна кинул ссылку, все скачалось в лучшем виде.

– Кришна? – думая о другом, тупо переспросил Дмитрий Иванович.

– Это прозвище, – пояснил Сережа. – То есть даже не прозвище, а ник.

– Ник, – так же тупо повторил Кривошеин. – О какой, собственно, программке ты говоришь?

– Да как же? – опешил компьютерщик. – Вы же сами сказали: все бросить и искать. Сказали, дело важное, не терпит отлагательств…

Кривошеин мысленно обозвал себя бабой. Что бы ни происходило вокруг, раскисать до такой степени он просто не имел права. Даже наоборот: он не имел права раскисать именно потому, что вокруг творилось то, что творилось.

– Извини, – сказал он, – совсем закрутился, скоро собственное имя начну забывать. Так, говоришь, достал программку? Молодец, с меня пиво. Пусть она пока у тебя полежит, ладно? Далеко не засовывай, но… В общем, фотографию найти мне пока не удалось. Может, через несколько дней…

Он знал, что лжет, и не понимал, зачем это делает. Нескольких дней в его распоряжении не было. Время поджимало и так, а тут еще этот странный «доброволец», выдернувший фотографию Торопова буквально у него из-под носа. Вопрос: зачем? Ответ: да затем же, зачем она понадобилась самому Дмитрию Ивановичу – чтобы узнать, как выглядит сегодня пропавший без вести племянник бизнесмена Вронского. И если у кого-то дошли руки до этого давно, казалось бы, забытого всеми персонажа, значит, этот кто-то знает о Вронском очень много – пожалуй, слишком много, чтобы Александр Леонидович мог чувствовать себя в безопасности. Да и самому Дмитрию Ивановичу, пожалуй, стоило всерьез подумать о том, чтобы вовремя покинуть тонущий корабль. Крыса? Ну-ну. А известно ли вам, что, по прогнозам ученых, глобальную ядерную катастрофу, скорее всего, переживут только крысы да тараканы? Вот и задумайтесь, разумно ли употреблять это слово в качестве ругательства. Откуда вам знать, кто станет править этим миром уже завтра?

– Жаль, – отреагировал на его сообщение системный менеджер Сережа. – Кришна говорит, программа знатная. Он буквально вчера ей пользовался, и клиент, вроде, остался доволен.

– Пользовался? – переспросил Дмитрий Иванович. – Вчера?