Слепой рассвет (СИ)

Глава 16

Полина

Будит меня Машенька. Открываю глаза, Германа рядом нет. На улице ярко светит солнце. Хочется понежиться рядом с доченькой, но она яростно требует есть. Кормила я ее часов в пять, а потом мы наконец-то уснули. Время, наверное, к обеду приближается. Да и подгузник пора сменить.

Сначала сажусь, убеждаюсь, что голова не кружится. Теперь можно и Машу поднять, переложить в кроватку. Эту привычку я выработала еще пару месяцев назад, когда с дочкой на руках чуть не упала.

На детском матрасе лежит записка. Я понимаю, что Герман оставил ее для меня. Мне нельзя напрягать зрение, но я все равно подношу к глазам белый лист, неровный мелкий почерк, буквы расплываются перед глазами тонкими строчками. Силюсь хоть что-то разглядеть, не получается. Убираю бумагу в сторону, потому что начинаю нервничать. Маша плачет, я ничего разглядеть не могу.

— Не плачь моя маленькая! Мама соня такая, не кормит свою девочку, — на мой нежный голос Маша реагирует и на какое-то время перестает плакать. Мне не хочется ее оставлять, но брать на руки и готовить питание я опасаюсь, не доверяю себе. Вроде после несколько часового крепкого сна я хорошо себя чувствую и даже вижу лучше, чем могла ожидать, но все же.

Первым делом беру таблетки и иду в кухню. Вчера я здесь немного разобралась. Маша вновь начинает голосить. Принимаю все препараты сразу, хотя некоторые желательно пить только после еды. Времени на это у меня нет.

Вчера был просто сумасшедший день, неудивительно, что я почти ослепла на какое-то время. Герман заметил и насторожился. Ну, еще бы, пересчитала всю мебель в доме Черногоровых. На ногах точно остались синяки.

Машенька кричит, я стараюсь все сделать быстро, но как назло перегреваю воду. Остужаю. Быстро размешиваю смесь и бегу кормить дочку…

— Малышка, как же маме не хочется с тобой расставаться, но видимо скоро придется.

«Надеюсь, не навсегда» — подумала с грустью. Никто не может дать стопроцентной гарантии, что все закончится благополучно. Мне нужно до получения квоты пройти обследование в столичной клинике. Как бы хотелось, чтобы наши врачи ошиблись…

Хотя, вряд ли мое состояние можно объяснить какой-то незначительной проблемой. Гоню от себя неприятные мысли. Нужен позитивный настрой, но где его взять?

«Как где?» — мысленно ругаю себя и смотрю на довольное сытое лицо моей малышки. Мой антидепрессант.

— Как же я тебя люблю, моя сладкая!

Таблетки действуют почти волшебно. Пока Маша сосала бутылку, я смогла прочесть записку Германа:

«Отъехал по делам. Вернусь быстро. Если что-нибудь нужно звони. У меня нет твоего номера телефона».

Я ему столько раз набирала, но видимо Герман не стал сохранять мой номер. Маша допивает бутылочку, высасывает последние капли. Наверное, пора увеличить объем смеси, а то моя маленькая обжорка начнет терять вес.

Поднимаю ее вертикально. Пока мы прогуливаемся по комнате, достаю из сумки телефон и с помощью голосового набора звоню Герману. Мне ничего не нужно, а вот банка с питанием Маши заканчивается.

— Герман, это Поля.

— Я догадался, у вас все хорошо?

— Да, покормила Машу…

— Не стесняешься общаться при жене с любовницей! — доносится до меня голос Наташи. Я забываю, о чем хотела поговорить. Раньше не звонила Герману сама, боялась, что жена обо мне узнает…

— Я не вовремя? — чувствую себя неуютно.

— Полина, ты что-то хотела? — я отмечаю, что он обращается ко мне по имени. Значит, не видит смысла таиться.

— У Маши питание заканчивается, до вечера хватит…

— Ты посмотри в кухне над барной стойкой, там коробок десять стоит, — перебивает он, но со всем без злости. Наташа продолжает что-то выкрикивать.

— Хорошо. Извини.

— Я скоро вернусь. Пока. — сбрасывает Герман вызов. По напряжению в голосе я понимаю, что у него с женой неприятный разговор.

Сегодня Маша не капризничает. Я меняю ее и даже самостоятельно купаю. Сытая и довольная она засыпает у меня на руках. Осторожно перекладываю ее в кроватку. Прикрываю дверь и отправляюсь в кухню. Нужно и самой поесть, а желательно еще что-нибудь приготовить на весь день.

Готовить ничего не нужно. В холодильнике полно еды. Я нахожу в кастрюлях голубцы и гречку. Нюхаю, пахнет аппетитно.

— Добрый день, — раздается голос сзади. Вздрагиваю и только чудом не роняю кастрюлю. По мне словно ток прошелся. Кто так пугает?! У меня чуть сердце не остановилось.

— Доб-рый… — заикаясь здороваюсь и кладу кастрюлю с голубцами обратно в холодильник.

Глава 17

Герман

Передумал уходить. Меня охватила злость. Ненавижу, когда Наташа пытается мной манипулировать. Шантажировать смертью может только бесчестный подлый человек.