Слепой рывок

– Угу. Пропал. Я сам удивился, когда не увидел его на орбите. Наверное, искусственные интеллекты посадили крейсер на Ганимед да разобрали. Нужно же им было из чего-то строить свои рубежи обороны?

Тимошин кивнул. Такое объяснение показалось ему вполне логичным, и он оставил скользкую для Стожарова тему.

– Я готовился к прибытию корпоративного флота. – Иван продолжал рассказывать, не дожидаясь вопросов, многие из которых могли оказаться каверзными. – Демонтировал двигатели с подбитой «Иглы». Соорудил для них раму, установил кресло. Герметизировать конструкцию не стал. Сделал простейшее ручное управление и, как только эскадра кораблей «Римп-кибертроник» начала сближение с Ганимедом, врубил сигнал бедствия и стартовал.

– Не боялся, что собьют?

– Я все заранее рассчитал. Первые минуты двигался над самой поверхностью, прикрываясь склонами кратера – они блокировали сектора обстрела ближайшей батареи ИскИнов. Затем меня запеленговали боевые корабли корпорации, связались на аварийной частоте, указали безопасный коридор, вели по курсу, пока я не сблизился с фрегатом «Оуш». Дальше – буксировочный луч и вакуумный док. В общем-то, добрался без приключений.

– Допрашивали?

– А как же! – Иван невесело усмехнулся. – Сто раз каждое слово перепроверили. Специально группу высылали, осмотреть мое убежище. А потом им резко стало не до меня. ИскИны прочно закрепились на Ганимеде. Уже через неделю боев стало ясно – их оттуда просто так не вышибешь. Фрегат «Оуш» получил повреждения реакторного отсека, и его отправили в тыл, по другую сторону Юпитера, к ремонтной базе эскадры.

– А дальше? – Тимошин постоянно следил за нейрограммой Стожарова.

– В общем-то, банально. Ганимед блокировали. Две попытки штурма провалились. Три корабля требовали серьезного ремонта, и их отправили сюда, в пояс астероидов. Меня тоже.

– Почему ты согласился испытывать систему нейросенсорного контакта? – Тимошин внимательно наблюдал за реакциями Ивана, делал какие-то пометки.

– Хотел закрыть контракт. Взгляните в личное дело, эта часть моей биографии вам наверняка доступна.

Тимошин недоуменно пожал плечами:

– Я бы не стал так рисковать. Работал бы пилотом. Подумаешь – десять лет.

– У меня другие планы. Я четко понимаю, чего хочу.

– А конкретнее? Или секрет?

– Нет. Вернуться на Землю. Отыскать родных. Выкупить участок на Марсе, в зоне освоения «Генезиса». Жить своим умом.

– Ну что ж… – Тимошин свернул окна программ. – На первый взгляд все нормально. Как себя чувствуешь?

– Физически – неплохо. Но голова побаливает.

– Ладно. Сейчас сниму датчики. Иди отдыхай, а я проанализирую нейрограммы. Хотя в процессе ничего необычного не выявилось. Точнее скажу к утру.

– Спасибо, док! – Иван выбрался из кресла, чувствуя себя совершенно измученным.

* * *

Внутри астероида располагались десятки различных лабораторий.

База корпорации возникла на основе рудника. Полезные ископаемые давно закончились, но сохранилась приличная инфраструктура, которую грех не использовать.

Никто не знает, насколько густонаселен главный пояс астероидов Солнечной системы. В девяностых годах двадцать второго века Всемирное Правительство, пытаясь ограничить власть ведущих корпораций Земли, создать независимый сектор экономики, развивало и поддерживало средний бизнес, субсидировало строительство рудодобывающих станций и транспортных кораблей, сдавая их в аренду группам предпринимателей. На орбитальных верфях, принадлежащих государственной компании «Новый век», строилось до тысячи мобильных рудодобывающих комплексов в год.

На протяжении десятилетий освоение Космического Клондайка шло стихийно.

Результатом политики Всемирного Правительства стали десятки тысяч фирм среднего звена, занятых в сырьевом секторе. Грузовые космические корабли постоянно курсировали между Землей и форпостами глубокого космоса, на астероидах основывались долговременные поселения, как правило, связанные с шахтами либо открытыми выработками. Это был сверхприбыльный бизнес. В условиях обостряющегося дефицита ресурсов огромные космические расстояния уже не служили помехой, а транспортные расходы отнимали ничтожную часть прибыли. Первые достижения в области крионики позволили оптимизировать космические корабли, сделать их грузо-пассажирскими – благодаря появлению надежных криокапсул многомесячные перелеты между Землей и поясом астероидов стали обыденным делом. Теперь в глубокий космос мог отправиться практически любой из желающих, и таких нашлось немало.

Поселения в поясе возникали безо всякой системы. Практика освоения сырьевого кольца не регулировалась никакими законами. Предпочтение отдавалось наиболее крупным и перспективным астероидам, в их недрах, как правило, основывались опорные пункты, откуда небольшие партии старателей отправлялись в короткие рейды, исследуя ближайшие объекты.

Ситуация резко изменилась, когда «Мегапул» начал масштабное строительство на Марсе. Корпорации пришли в пояс астероидов, негласно разделили его на сырьевые сектора, приступили к централизованной добыче ресурсов, что разорило многие мелкие фирмы.