Слепой (СИ)

- Заткнись, - резко и зло оборвал меня блондин, с силой выдергивая руку из моей, словно опомнившись. Ну, все, закончилась передышка, Мир снова со мной. В материальном смысле, потому что мыслями он был где-то далеко, морщась от чего-то неприятного. Да знаю я, что он подвергался насилию, но, господи, сколько в жизни я сам дрался? И ничего! Я почему-то не замыкаюсь в себе, как Мирослав, не становлюсь злюкой и колючкой, которую только тронешь – либо шипы, либо слезы. Ненавижу слезы.

Покрасневшие пустые глаза Кантемирова бездумно шарили по серому асфальту под ногами, одна рука в кармане, вторая ритмично постукивает тростью перед собой. Слишком обычно выглядит, словно ничего и не произошло. Я отчего-то украдкой наблюдаю за тростью, как ее белый кончик подскакивает на выбоинах, и снова опускается вниз. Быстрое, отточенное движение… Мир, кажется, слушает тоже только его.

На улицах удивительно тихо – словно и не будний день, словно не всего-то три дня. Цок-цок… Точно, вот что мне напоминает этот звук – цоканье копыт лошади. Хах, я невольно усмехнулся, снова поглядывая на Мирослава. Редкие листья, попадающие под ноги, заманчиво хрустят, потом поднимаются и летят дальше, подхваченные редкими порывами промозглого ветра. По дороге проскальзывают немногие машины, стремглав спеша куда-то. Мир осторожно обходит лужу, которую определил по «бульку» кончика трости. Наверное, это очень тяжело – вот так жить, когда тебе даже прогуляться никак в незнакомом месте, как, для Мира, например, тут. Он же явно растерян, не знает, где находится, да еще и испуган недавним происшествием. Благо, до дома совсем недалеко, а собирается дождь…

- Мир, надо чуть поторопиться, а то под дождь попадем, - тихо, в тон осени, говорю я. Блондин невозмутимо кивает, неожиданно второй, незанятой рукой хватаясь за край моего пальто.

- Поторопись, - хмыкает он как-то тоскливо и совершенно не в его стиле. Мне кажется, что после ссоры или раздора у нас с ним всегда так: не о чем поговорить, нечего добавить, да и настроение убитое в хлам, так, что совершенно нет желания болтать. Собственно, как я уже сказал, и не о чем. И это Мира совершенно не волнует. Хотя вот сейчас… ему явно нужна моя помощь, но какая-то презрительная эта немая просьба. Отбивает все желание идти быстрее, хочется назло встать и стоять, а еще накатывает злость. Он специально меня выводит из себя?

- Слушай, ты заколебал, правда. Можешь нормально общаться?! – правда, достал. Неожиданно мне стало глубоко плевать на то, что подумают окружающие и сам Мир. Я, вообще-то, живой, вполне себе понимающий человек! А не зверь. И я предложил нормально общаться! Я, блять! Так какого хера я получаю?! За что уже? Собственно, это я ему и высказал, остановившись и резко развернувшись.

- Знаешь, я не обещал тебе ни разу, что смогу нормально к тебе относиться! – слепой, оказывается, и так был на взводе, потому что резкие слова тут же вырвались из-за его тонких губ. – У меня могут быть свои тайны? Или кто ты мне, чтобы я рассказывал все о своей жизни? Ну? Кто?! – пустые глаза презрительно сузились. Скотина. Вот же… И кто из нас больший урод? Хотя, пожалуй, после следующего действия, я…

- Нахуй рот закрыл, понял! – заорал я, встряхивая блондина. Тот качнулся, поджал губы, полупрозрачные глаза неуловимо быстро наполнились слезами. – Что ты ревешь опять?! Ты мужик или баба сопливая?! – кулак прилетел в скулу, заставив меня чуть отстраниться. Мир отошел на шаг, тряся ушибленной рукой и матерясь сквозь зубы. Смотрелось довольно необычно в контрасте с заплаканными глазами. Блять, что же я опять делаю… Какого хуя я вообще терплю подобное?! Я в ярости сплюнул на землю, доставая сигарету и, только когда прикурил, успокоился. Мирослав не двигался с места, глядя в землю.

На асфальт упали первые капли, оставляя темные круглые следы. На макушку приземлилась еще одна капля, заставив меня вздрогнуть. Ну, бля-я-ять… Сигарета быстро промокла под нарастающим ливнем, а я бесцеремонно схватив парня за запястье и подхватив уроненный пакет, понесся к ближайшему козырьку дома. Мы встали около подъезда, мокрые, со стекающими дорожками мутноватой воды на лицах. Мир либо уже перестал рыдать, либо дождевая вода смешивалась с его собственными слезами, отчего он выглядел как несчастный… зверек? Котенок? Тьфу, бред какой. Хотя, на секунд… десять?.. мне стало его жаль.

- Слушай, Мир, знаешь, у нас ничего не выходит. Мы даже разговаривать не можем, как обычные адекватные люди, - произнес я, глядя на нарастающий ливень, сплошной стеной отрезающий нас от города.