Слепой случай

Стивен пригласил ее в «Аннабель», изысканный клуб на Беркли-сквер, стать членом которого было весьма непросто. Вывески над дверью не было, висела лишь медная табличка с номером «44». Эйлис обратила внимание, что со швейцаром Стивен был на «ты» и как быстро, отстранив каких-то людей, их усадили за столик. Первый час Стивен все время вскакивал и устремлялся то к одному, то к другому столику, приветствуя друзей, с которыми давно не виделся. Эйлис не обижалась: общение, видно, было ему необходимо. Когда принесли еду, Эйлис была уже полностью предоставлена самой себе. «Ничего, мне не привыкать», — думала она.

— Как ваша картина? — спросила она, заметив, что о съемках Стивен что-то помалкивает.

— Мне немного не хватило денег, — ответил он.

— Тогда зачем мы здесь?

— Этим ужином и одного костюма не оплатишь. А кроме того, деньги у меня будут. Это временные трудности. Павильонные съемки оказались дороже, чем я предполагал. Вдобавок итальянцы забастовали. Из-за их митингов мы потеряли несколько недель.

— Какая незадача!

— Я надеялся на вашу помощь, — сказал он, просительно, как маленький мальчик, заглядывая ей в глаза. — Вы не могли бы одолжить мне немного денег?

И тут она поняла, почему он был с ней так бесконечно мил и почему пригласил ее поужинать. Ему нужны деньги!

— У меня даже фунта лишнего нет. Ведь я все деньги вложила в постановку.

— Ну да, конечно. — Он улыбнулся ей ослепительной улыбкой, с такой только на политических сборищах выступать. — Я вложил деньги в одно очень выгодное предприятие, и скоро они вернутся с прибылью. А дать мне денег, сняв их со счета вашей постановки, вы не можете? Кимброу об этом знать необязательно.

— Нет, рисковать я не могу. От этого зависит карьера Ренаты, а кино в финансовом отношении вещь такая ненадежная. С картиной может еще что угодно произойти, и вам понадобятся все ваши деньги. Я же в таком случае остаюсь на мели, и впору будет прикрывать постановку. А кроме того, это нечестно, и я на это не пойду.

Следующий день, суббота, казалось, будет длиться вечно. Зная, что Стивен угрюмо бродит по дому, она не покидала своей комнаты, пока чуть на стену не полезла со скуки. Незаметно выскользнув из дома, она по Саут-стрит дошла до Парк-Лейн, где осеннее солнце и мягкий западный ветерок заманили ее в Гайд-Парк. Побродив несколько часов, она поела какого-то маловыразительного салата и посмотрела спектакль в Зеленом театре. Пора было возвращаться. Стивен говорил, что отправляется в Рим одиннадцатичасовым рейсом. К этому времени он должен был быть уже на пути в Хитроу.

Едва войдя к себе в комнату, Эйлис поняла: что-то тут не так. В одном углу она устроила себе подобие офиса. Среди прочего там валялась и ее чековая книжка. Кто-то аккуратно, очень аккуратно сложил все бумаги на кресле. Но кто это мог быть? В комнату обычно никто не входил, кроме прислуги-пакистанки миссис Радж, но сегодня не ее день. Остается Стивен или кто-нибудь из его гостей. Может быть, он принимал кого-то, пока она гуляла? Но что искал он среди ее вещей?

Секунду она перебирала в уме возможные варианты. Потом из-под компьютерных распечаток достала чековую книжку. Она перелистала ее. Все в порядке. Вот последний выданный ею чек. Вот незаполненный следующий. Наверное, у нее просто разыгралось воображение. Эйлис все-таки тщательно перелистала книжку, просмотрев каждую страницу. Проверив примерно две-три, она обнаружила вырванный лист. Не хватало целого листа с чеками.

У нее упало сердце, когда она вспомнила, что передала Стивену свою подписанную банковскую карточку. В качестве сопродюсера он имел право подписывать чеки. Конечно, это чистая формальность. Все равно его здесь не будет и доступа к ее счетам он иметь не может. Но юридически он вправе взять деньги, и помешать этому она не в состоянии.

Порывшись в сумке, она нашла визитную карточку Марка. Сжимая ее в руке, она бросилась вниз по лестнице. Почти полночь. Будет ли он дома? А может, он не один? И, что еще важнее, захочет ли он ей помочь? Набирая цифры, она все еще не знала, как обратится к нему. После первого же звонка он поднял трубку.

— Кимброу слушает, — нетерпеливо бросил он.

— Марк... это Эйлис. Пожалуйста, не вешай трубку. Случилась ужасная вещь. Мне срочно нужно увидеться с тобой. Могу я подойти?

Мертвое молчание. Внутри у нее все задрожало.

— Сейчас двенадцать. А подождать нельзя?

— Завтра может быть уже поздно.

— Хорошо, — сказал он, после чего в трубке тут же раздался гудок — он повесил ее.

Эйлис вышла к американскому посольству, где ее застигли громовые раскаты и небо прорезала кривая молния. Хлынул дождь. Он шел сплошной стеной, так что трудно было даже различить дорогу. Она заспешила и вскоре очутилась возле дома с табличкой 8, дома Марка на Ли-Плейс.

Эйлис стояла под портиком. Сине-белая молния осветила вход — изящную дверь георгианского особняка с узкими вставками из стекла и красивым фонарем. Эйлис тронула дверной молоток и стала ждать, дрожа от холода.