Слепой Страж скрытых земель

В голосе императора новые нотки, которые никогда прежде не звучали от него в сторону шри Брон. Похоже, включаются какие-то воспоминания детства, хотя ему-то никто ничего не говорил. Сам ведь рассказывал, когда именно всё узнал. Пожалуй, я рад, что хоть так, но о сыне задумался.

– Ну же? – Иллариандр протягивает захлёбывающегося ребёнка фаворитке.

– Я не буду его брать, – испуганно отступает та. - Я не умею!

– Тогда и свадьбы не будет, – Иллариандр отдаёт свёрток няне, спешно принимающейся успокаивать. Радуюсь, хоть няня хорошая, искренняя привязанность, желание помочь облегчить страдания, сожаление, что не знает, как... Из тех, которых еще мы с Ноэлией выбирали.

– Но... – блеет Шарасса, по ауре змейки паники, страха, раздражения, защита аж звенит, как натянута. И да, яркая ненависть в сторону ребёнка. Красная, быстрая вспышка, что тут же гасится защитой, но достаточно, чтобы Слепые заметили.

– Я всё сказал.

Дожидаюсь, пока император с бегущей за ним «невестой» покинут детские покои и осторожно, медленно продолжаю свой путь. Передаю кусочек ауры Ноэлии. Аура Рэя сразу же выравнивается, структурируется, начинает сиять. Жаль только, мало. Знаю, мама отдала бы всю, но перенести не получится. Увидят, лишь хуже сделаю.

Как могу накачиваю силой, боясь, что кто-то заметит. Хоть своей. Он её тоже неплохо воспринимает.

Няня радуется, опускается в кресло, берёт бутылочку, бормочет что-то успокаивающее. Заглянуть бы к императору, узнать, чем дело кончилось. Да противно. Надеюсь хоть не постелью. Ощущаю, как силы уходят, концентрация ослабевает. Спешу собрать омаа, не заснуть бы в таком состоянии.

Прижимаю покрепче вздыхающую во сне Ноэлию. Чувствует, наверное. Быть бы уверенным, что Иллариандр действительно задумался, готов оставить её рядом с сыном. А не измыслит очередное наказание во имя собственной власти.

Первыми в сон врываются голоса, похоже, наставников. То ли бурно обсуждают что-то – совсем на них не похоже. То ли ловят кого-то?

Ноэлия мирно спит под боком, несколько секунд слушаю ровное дыхание, омаа обволакивает любимую фигуру, передавая восхитительные картины. Открываю глаза, резкий свет бьёт, заставляет зажмуриться. Что-то не так. Прислушиваюсь при помощи омаа, – не замечаю ничего необычного. Снова осторожно открываю. Не понимаю, что происходит. Свет уже не бьёт, но очертания совершенно непривычны, то, что должно быть проницаемым для зрения, почему-то оказывается материальным. Вижу дверь, шкаф, край кровати. Осторожно поворачиваю голову к моей женщине, подозревая, что это такой издевательский сон.

Какая же она красивая. Любуюсь точёным профилем, подрагивающими во сне ресницами, рассыпавшимися по подушке медными локонами. Пока глаза меня балуют – надеюсь, не обманывают?! – приспускаю одеяло, разглядывая шею. Белую грудь. Провожу ладонью, Ноэлия улыбается во сне.

Крики, звуки погони во дворе разрушают идиллию, Ноэлия вскакивает испуганно:

– Что?

Жду, когда наваждение схлынет, но ясно вижу её лицо, зелёные глаза, которые мерещились мне с самого начала нашего знакомства. Узкие плечи, гордо распрямлённую спину, тоненькую талию.

– Почему ты так смотришь, Дарсаль? – омаа показывает смущение, начинаю падать в привычное зрение, до дрожи боюсь потерять, цепляюсь за этот миг, я и без того знаю её эмоции! Хочу как можно дольше видеть её саму.

– Ты красивая, – говорю.

– Не смеши, – фыркает.

– Я честен, - поднимаю руку, провожу пальцами по лицу, подбородку, шее. Ноэлия замирает. Вижу удовольствие. Какое невероятное наслаждение, наблюдать и то, и то. Спросить, что ли, у наставников? Пожалуй, не спрошу. Не сейчас.

– Там кого-то ловят, - произношу с сожалением.

– В Астаре? – изумляется Лия.

Я и сам удивлён. Прислушиваюсь, пока она идёт приводить себя в порядок.

Надо бы разобраться, что происходит. Но не могу. Боюсь, что начну переключаться на омаа и снова потеряю это необъяснимое чудо. Разглядываю омастан, впитывая глазами каждую деталь. Всё как я помню с детства, почти ничего не изменилось, разве только некоторое наслоение времени: глубже стёртый пол, больше трещин на тумбе. Наслоений омаа нет, после учеников жилища вычищаются.

И одеваться непривычно. И рассматривать себя в зеркало, продолжая подозревать, что сплю. Страшно смотрюсь, надо признать: эти протуберанцы эктоплазмы, этот изливающийся отовсюду огонь... И почему она не боится?

И рассматривать Ноэлию, выходящую из душа.

– Влажная ещё, – улыбается Лия, натягивая одежду. Мне-то всё равно, но для неё стараюсь выпустить немного омаа, подсушить.

Надо бы рассказать ей про Рэя, императора с Шарассой. Но она и без того изнервничалась. Откладываю на потом.

Выходим из омастана – надо же, Лия сама научилась управляться с дверями. Концентрирует ауру, плотная вспышка синего, наверняка неосознанная, и дверь открыта. Молодец.

Почти сразу натыкаемся на двоих мужчин. С трудом сдерживаюсь, чтобы не использовать зрение Стража, жадно впитываю то, чего так долго – слишком долго – не видели глаза. Коридоры, каменные своды, убегающая за угол лестница, яркий свет из редких оконных проёмов.