Слепой стреляет без промаха

– Я нахожусь в какой-то западне. И куда ни бросишься – петля на моей шее затягивается туже и туже, – в сердцах промолвил банкир.

Затем он сел в кресло, извлек из кармана безукоризненно чистый белоснежный носовой платок и принялся вытирать лицо, которое покрыла испарина.

– Самое главное сейчас – не сделать опрометчивого шага, – сказал полковник Соловьев.

– Так что вы мне посоветуете? – задал вопрос Бортеневский.

– Быть предельно осторожным – вот мой совет. А со всем остальным я разберусь.

Мартынов и Богаевский сидели в загородном доме. Перед Богаевским лежали бумаги. Он просматривал абсолютно безо всякого интереса колонки цифр, фамилии, даты – вот и все, что было на этих бумагах, написанных от руки синими чернилами.

Мартынов сидел, положив голову на руки, и следил за Богаевским.

– Петр, я хочу тебе сообщить одну пренеприятную вещь.

– Я вижу, у тебя есть что мне сказать. Как-то глазки твои бегают, – немного охрипшим голосом проговорил Седой.

– Так вот послушай меня. В ФСБ есть генерал…

– Там много генералов, – сказал Седой.

– Конечно, много. Но там есть один генерал, которому я в свое время оказал крупную услугу.

– Кому ты их только не оказывал! – заметил Петр Петрович Мартынов.

– Да, я много кому оказывал всевозможные услуги, и кое-кто об этом не забывает. Кто забывает, с теми я расстаюсь навсегда.

– Ну ладно, не тяни, говори дело, – напрягся Мартынов и отодвинул от Седого листки с цифрами.

– Так вот, этот генерал по жизни мне как бы очень сильно обязан. Я с ним встретился после того, как мы вернулись из Питера. Я ему рассказал всю нашу историю.

– Ты что, с ума сошел?

– Да нет, погоди, дослушай до конца, потом будешь ругаться.

– Ну, я же слушаю, – Седой принялся барабанить костяшками пальцев по крышке стола.

– И генерал, очень уж он услужливый и сердобольный человек, внял моим словам и занялся нашим с тобой делом.

– Так занялся или ты уже кое-что знаешь?

– Ты догадливый. Кое-что мне уже известно, и сейчас ты об этом услышишь.

– Погоди, я хочу выпить.

Седой поднялся, взял с полки бутылку коньяка и два стакана.

– Я пить не буду, – Сказал Богаевский, – даже не предлагай.

– Ну, понемножку, Иосиф, совсем по чуть-чуть, на один палец, – и Мартынов показал Богаевскому свой палец.

– Если палец твой, то мне наполовину.

Плеснув на дно стакана коньяк, Мартынов подвинул стакан к Богаевскому, а себе налил до половины.

– Так вот. Генерал сообщил мне, конечно, это стоило мне определенную копейку, ну да дело не в этом…

– Только не говори сумму, мне все равно, – прорычал Седой, – сколько ни скажешь, столько и заплатим.

– Я уже заплатил, – Богаевский качнулся в кресле и откинул со лба свои длинные седые волосы. – Генерал мне сказал, что скорее всего занимался этим делом полковник Соловьев Сергей Васильевич, человек очень умный и осторожный.

Долгое время работал за границей. Генерал дал мне адрес Соловьева.

– А если твой генерал вешает нам лапшу на уши? – засомневался Седой.

– А ему нет смысла, – спокойно отреагировал на замечание Богаевский.

– Ну ты, Дьякон, и голова! – восхищенно хмыкнул Мартынов.

– Я навел кое-какие справки об этом полковнике. И ты знаешь, на фотографиях, сделанных на презентации у Бортеневского, есть и его портрет.

– Это что, тогда, когда мы взорвали его «мерседес»?

– Да, именно тогда. Бортеневский принимал Соловьева, и принимал не как какого-то обыкновенного полковника. Тот почти целый вечер просидел с его красавицей женой. Это тоже есть на фотографии, так что, скорее всего, генерал не соврал.

– Ты считаешь, что это Соловьев, мать его так, убил Цыгана и перестрелял наших людей?

– Вот этого я не говорил, – пожал плечами Богаевский – и говорить не собираюсь. Но, как сообщили из Питера – а за деньги, как ты понимаешь, могут сообщить все, что угодно, даже самые большие секреты…

– Большие секреты за большие деньги, – заметил Мартынов и оскалил свои крепкие зубы.

– А очень большие – за еще большие деньги, – неприятно хихикнул Богаевский. – Так вот что мне стало известно: и на Фонтанке, и за городом, на даче, действовал один человек. Представляешь, один?

– Ты хочешь сказать, что это был полковник Соловьев или как там его?… – подался вперед Седой.

– Да погоди, Петр, не суетись. Я проверил: в тот день полковник был на совещании в городе, а также он заезжал на квартиру к Бортеневскому. Наши-то следили за домом банкира.

– Тогда какого черта ты мне все это рассказываешь? – вскочил из-за стола и одним глотком допил свой коньяк Седой.

– Знаешь, что я тебе хочу сказать, Седой, – Богаевский тоже поднялся с кресла и прошелся по огромной гостиной, мягко ступая по темно-красному персидскому ковру, устилавшему всю гостиную, – ты же сам, Седой, не убиваешь?

Зачем убивать полковнику? У него, как и у нас с тобой, есть люди, среди них есть спецы. Кому-нибудь из своих спецов он и поручил это дело. Вернее, даже не поручил, а отдал приказание. И приказание было выполнено.

– Суки! – выкрикнул Мартынов, отодвигая бутылку и стакан. – Суки! Будь они все прокляты! Как я их ненавижу!