Слепой царь (СИ)

— Увы, не мог. Мне вообще трудно в этом непонятном свете… или мире… Дьявол его знает. Я не понимаю, что происходит, и что от меня требуется? Почему так всё складывается? Откуда столько женщин? А главное, почему китаянка, которая вполне могла создать своё государство, и не хуже моего, а может и лучше, вдруг предлагает свою руку и сердце? Почему захваченная в плен принцесса, вместо того, чтобы вернуться домой и отблагодарить меня нормальным мирным договором, или наоборот, объявить войну, выходит за меня замуж? Ну не верю я, что моя внешность такая великолепная, чтоб на меня кидались голодные женщины. Не верю я в это.

— А в голодных женщин верите?

— Я же сказал, нет.

— Правильно делаете, что не верите. Внешность у вас нормальная. Не красавчик писанный, но и не Квазимодо.

— Хорошо. Давай с другой стороны подойдём. Почему ты решилась на это?

— На что?

— Стать моей любовницей.

— Просто… Очень хотелось, а мужиков мало. И сейчас такая же тенденция. Много девушек буквально сума сходят от неудовлетворения.

— Чушь.

— Нет, не чушь. В вашем окружении официанток меняют каждую неделю. Как только Сяомин замечает масляные взгляды в вашу сторону, так тут же меняют всю смену.

— Хм! Не замечал. Можно подумать, что официантки не могут иметь на стороне никого. Вокруг меня постоянно крутится несколько сотен военных. Всегда можно найти.

— Как видите, не всегда.

— Так что там у тебя в наделе? — Ушёл я от скользкой темы.

— У нас у всех приблизительно одинаково. Мы друг дружке помогаем, подсказываем. Кстати, Генриетта говорит, что Милисента беременна. На третьем месяце.

— Во, как?! — Не поверил я.

— Потому она и перестала гоняться за вами. И с некоторых пор переберётся полностью на местожительства в цитадель. Там спокойнее, тише, а главное медицина рядом.

— Почему её медицина интересует в первую очередь? — Спросил я, лишь бы спросить. Ответ меня по большому счёту не интересовал. Мало ли кому, что интересно.

— У неё бёдра узкие. Проблема рожать будет. Скорее всего Моисей Абрамович, если решиться, кесарить станет.

— В наших-то условиях? — Усомнился я.

— Если выхода не будет, то…

— У кого ещё бёдра узкие? — Заинтересовался я.

— Можно подумать вы не знаете?! — Усмехнулась Альбина.

— Ты понимаешь… На ощупь мне трудно определить. Хотя… Теперь я приблизительно догадываюсь, что такое узкие бёдра. Так у кого ещё?

— У Сяомин.

— А она случайно не на третьем месяце?

— Генриетта подозревает, что китаянка ваша вообще забеременеть не может.

— Это ещё почему?

— Не знаю. Проблемы с каналами какие-то. Я не разбираюсь в медицине, но наследника вам ни одна из жён родить нормально не сможет. Во всяком случае, так думают наши медики.

— А что говорит еврей?

— Не знаю. Он же со мной не делится своими наблюдениями.

— А Генриетта, значит, делится?

— Потому что я спросила сама.

— А как насчёт медицинской тайны?

— Да какая там к маме тайна? Всякий же видит.

— В смысле?

— Животик у вашей принцессы очень уж выпирает.

— А насчёт каналов?

— Ну… — Замялась Альбина. — Мы же проходим осмотр у Генриетты. Так сказать, под постоянным наблюдением. Сяомин постановила с тех пор, как Милисента выдвинула свои требования о наследнике.

— Боится конкуренции?

— Скорее наоборот. Хочет, чтоб у вас был здоровый наследник.

— Ну, а причём здесь медицина?

— Мы же интересуемся здоровьем друг дружки.

— Зачем?

— Любопытно. — Отрезала Альбина.

— Не понимаю. Что интересного?

— интересно, что вы будете делать, если мы все забеременеем?

— Опа! — Разочаровано вздохнул я. — Вернулись к тому, с чего начали. Возьму к себе очередную официантку.

— Изольда говорит, что взять-то вы можете, толку от этого никакого, кроме физического удовлетворения. Потому что официального наследника может родить только официальная жена. У вас есть ещё одна возможность жениться, согласно брачному договору с китаянкой.

— А если?..

— Вы же знаете… В случае смерти Сяомин брачный договор, подписанный с китаянкой, считается не действительным.

— Понятно. Я не про это. Сколько раз тогда можно будет жениться?

— Согласно договору с принцессой Милисентой.

— Хм. В нашем брачном договоре ничего подобного нет. Вернее, даже договора нет. Всё на словах. А если Милисента при родах умрёт?

— Не исключено. Если Моисей собирается кесарить, то всё возможно. Видать, дела там очень плохи. Вот поэтому она и отпускает вас на вольные хлеба. Хотела своих… Свою подружку вам подложить, да Сяомин не позволила.

— А у неё ещё и подружка есть? — Удивился я.

— Конечно. И не одна.

— Здешняя? — Уточнил я на всякий пожарный.

— Нет. Откуда у неё здесь подруги? — Отмахнулась Альбина.

— Мало ли?..

— Нет. Знакомая какая-то. Из Аратты.

— Сума сойти! Какие интриги вокруг меня, оказывается!.. А ты рожать не собираешься?

— Если получится, почему бы и нет? — Хитро улыбнулась она. — Всякая женщина мечтает о ребёнке.

— Не скажи, не скажи. — Задумался я, припоминая некоторые истории из прошлой жизни. — Ладно, давай спать. Утро вечера мудренее, как говаривали наши предки. А они дураками не были. Знали, что говорили. Философы.