Слепцы

И вроде бы, ничего такого она не делала. Улыбалась. Смеялась. Сражалась с Мадарой, с Мито, с Изуной и Тобирамой — и непременно выигрывала за счёт необычных сил, большого опыта и нетрадиционного для шиноби мышления. Хаширама проиграл девице в трёх спаррингах из шести; ещё два он еле-еле свёл в ничью только за счёт обманных манёвров и метательных снарядов. Один раз вообще пришлось имитировать голос Мадары, стыд-то какой…

Хаширама проверил дом Бейфонг и таки нашёл в нём блудного супруга. Двух супругов, вообще-то, но Тоф его немножечко раздражала. Особенно когда смеялась, потому что тогда Мадара смотрел на неё со своим чёртовым шаринганом, чтобы запомнить даже тончайшие перемены в равнодушном обычно лице.

Бейфонг и Учиха сидели на веранде и пили чай из тонких, красивых чашек. О чём-то неслышно разговаривали, склоняясь друг к другу непозволительно близко, обменивались улыбками. Слышался смех: несдержанный, громкий у Тоф и едва заметный, больше похожий на тихое совиное уханье, у Мадары.

Обиженный, Хаширама развернулся и ушёл от дома Бейфонг. По крышам и незаметно, как настоящий шиноби.

А потому он не видел, как фигура Мадары с хлопком и дымом превратилась в Мито Узумаки. И как Тоф растянула губы в ухмылке — жесткой, но при этом необычайно тёплой.

***7:30***

Скоротать время обиженный Хаширама решил в первой попавшейся уличной забегаловке. На огорчение Хокаге, в ней не подавали ни рамена, ни закусок — только правильную, здоровую пищу. Именно это и сказал повар, с особым выражением и гордостью за собственные принципы.

Хаширама тогда с недовольством подумал, что эту забегаловку наверняка спонсируют или Хьюги, или Учихи, или Акимичи. Только первые два клана были так повёрнуты на правильности питания. И если Учихам было достаточно питательности и пользы, то Хьюги из еды делали какое-то представление и практически ритуал. Про Акимичи и говорить было нечего — там давно поклонялись еде, как богу, даже стиль боя строили на том, что для него нужно много-много и часто есть.

Сенджу на мгновение замер, а потом, бегло пробормотав слова прощания, выскочил из забегаловки. Акимичи! Вот кого он должен, нет, просто обязан затащить в Коноху! С ними придут Нара и Яманака, у них давний союз.

А заманить Акимичи можно едой… сказать, что только в Конохе есть забегаловки на любой вкус! И с раменом, и с морепродуктами, и с салатами. И даже с правильной и здоровой пищей, простите боги.

Ну ужас же, а?

***8:00***

На столе в кабинете Хокаге обнаружилось на удивление много макулатуры. Хаширама, едва зайдя к себе на рабочее место, сразу же вышел — нужно было проверить табличку на двери. Может, не его кабинет? У него никогда не было столько… бумажек.

Нет, всё правильно, кабинет главы деревни.

Тогда откуда макулатура?

Первый отловленный секретарь из шиноби посообразительнее только пожал плечами.

— Господин Учиха Мадара приказал часть документации переправлять сразу к вам, в обход него. Здесь не все, мы успели принести только треть. Сейчас донесём остальное, не беспокойтесь.

Хаширама поблагодарил паренька тёплой, практически отеческой улыбкой и снова зашёл в свой кабинет. Там добродушное выражение стекло с его лица, как свежая грязь под потоком воды. Брови нахмурились, губы поджались.

И как это понимать?

Он подошёл к столу и бегло просмотрел несколько ближайших бумажек. Ссоры, распри, деление имущества… какой-то молокосос поджёг только отстроенный дом у мелкого клана, и ниндзя требовали или крови, или наказания. Смерти — предпочтительнее, потому что такое смывается только кровью, и вообще, честь…

Бред какой-то.

Хаширама схватил со стола карандаш и принялся прямо в прошении писать ответ. Затем он взял второй листок, третий, пятый, сотый… В итоге так увлёкся, что проработал за бесконечным потоком бумажек до самого обеда.

Секретари приносили и уносили стопки одну за другой, а Хокаге всё черкал, писал, правил и подписывал.

***12:30***

— Сенджу, выбирайся из мира макулатуры, — услышал Хаширама.

Хокаге сделал ещё несколько пометок и отложил листок в сторону, к проверенным. Глаза у Хаширамы болели от непривычно-большого количества текста, иероглифы перед ними расплывались и прыгали с места на место. Но Мадару он видел вполне нормально, даже чётко.

— Ты переодевался? — удивился Хаширама.

— Что?

— Ну, утром я тебя видел в чёрном кимоно с вышивкой. Сейчас доспехи.

Непонятно почему, но Мадара усмехнулся.

— Переодевался, да. Я ходил по делам клана в другую деревню. Давай, поднимайся, время обеда.

Хаширама вскрикнул и кинулся к окну, смотря на небо. Солнце было как раз в зените.

— Ты-ы! — Хаширама развернулся к Мадаре и указал на супруга пальцем. — Ты! Это из-за тебя я столько времени провёл в кабинете! Разбирая твои документы! Я же хотел пойти на стройку!

Мадара так по-Учиховски приподнял бровь, что следующие возмущения застряли у Хаширамы в горле. Ещё до того, как супруг открыл рот, Сенджу понял, что сказанное ему точно не понравится.