Слепые души

— А к Альбине я очень хорошо отношусь, — закончила я. — Она очень мне нравится. Мне не нужны от неё ни деньги, ни дорогие подарки. Даже если бы она не ездила на джипе, а ходила пешком и была нищая, как бомж, я бы всё равно почувствовала к ней то, что я сейчас чувствую. Я понимаю, вы её очень любите и беспокоитесь за неё, но в данном случае ваши опасения напрасны. Вы сами видите — я не секс-кошечка и не охотница за кошельками. Я не собираюсь вам ничего доказывать: вы, как я вижу, уже сделали свои выводы. Что ж, оставайтесь при них, я ничего поделать не могу. А сейчас извините, я пойду домой. Мне ещё обед приготовить надо, да и работы куча.

Я взяла с заднего сиденья свой пакет и вылезла из джипа, сделав это довольно ловко: за время общения с Альбиной я уже успела привыкнуть к особенностям этой машины. И уже совершенно другой, изменившийся до неузнаваемости голос Дианы Несторовны окликнул меня:

— Подожди…

Я обернулась. Диана Несторовна стояла, держась за дверцу машины, высокая, чуть сутулая и грузноватая, но совершенно другая: вся её враждебность как будто испарилась. Её лицо прояснилось, складки между бровей расправились — словом, она стала совсем другим человеком. Признаюсь, такой она понравилась мне гораздо больше.

— Девочка… Ты скажи честно, кто ты? — спросила она смягчившимся, уже гораздо более приятным голосом.

Я недоуменно подняла бровь.

— Кто я? Но ведь вы, кажется, уже выяснили всю мою подноготную. Я никто и звать меня никак.

— Ну, перестань. Не цепляйся к словам. — В голосе Дианы Несторовны всё ещё звучали властные нотки, но уже без того неприятного ледяного призвука. — Я имею в виду — ты экстрасенс, целительница? Или кто?

— С чего вы взяли? — засмеялась я.

Диана Несторовна шагнула ко мне и взялась за ручки моего пакета. В её глазах по-прежнему было удивление.

— Да не прикидывайся… Ты же только что сняла у меня головную боль.

— Может быть, она сама прошла, а я тут ни при чём? — предположила я, не веря своим ушам.

— Да нет, при чём! — с уверенностью сказала она. — Эти боли у меня часто бывают. Сами они никогда не проходят, и их трудно снять даже анальгетиками. А ты до меня дотронулась, и боль как рукой сняло.

— Вы и правда гораздо лучше выглядите, — признала я озадаченно. — Но я не уверена, что я к этому причастна. Скорее всего, это просто совпадение. Уверяю вас, я не экстрасенс и никогда им не была. Вы извините, мне надо домой… А то не успею к возвращению отца приготовить еду.

Высвободив пакет, я пошла к своему крыльцу. Но с каждым шагом я чувствовала нарастающую слабость и дурноту, как будто кто-то выдернул пробку, и силы вытекали из меня, как вода из ванны. На крыльце у меня потемнело в глазах, и я вынуждена была ухватиться за перила, чтобы не упасть. Уже оседая на ступеньки вместе с пакетом, который весил как будто целую тонну, я увидела бегущие ко мне ноги в чёрных брюках и чёрных туфлях на низком каблуке. Меня стиснули чьи-то сильные руки.

— Голубка, что с тобой? Тебе плохо?

Кажется, это был голос Дианы Несторовны. Он утонул в оглушительном, трескучем оркестре из будильников, а её лицо ушло за радужную пелену: моё тело охватывала мучительная бесчувственность, а голова была готова вот-вот взорваться. Резкий запах нашатыря пронзил и рассёк опутавший меня глухой кокон, и нормальная картинка постепенно вернулась. Крыльцо, голубое небо, стриженая голова Дианы Несторовны и сердобольные голоса старушек из нашего подъезда:

— Жарко-то сегодня как… Кому угодно плохо станет.

— Да, и не говорите… Духота, хоть бы дождичек пролил… У меня все помидоры сгорят…

Моего лица касался прохладный ветерок, возвращая меня к жизни. Диана Несторовна помазала мне виски нашатырём и спросила:

— Ну, как ты?

— Спасибо, лучше, — пробормотала я, озираясь в поисках своего пакета.

Пакет был тут же, на ступеньке. Сильные руки Дианы Несторовны подняли меня на ноги, а бабушки качали головами.

— Может, «скорую» надо вызвать?

— Нет, нет, мне уже лучше, — испуганно пролепетала я. — Я пойду домой…

— Я провожу тебя, — сказала Диана Несторовна тоном, не допускающим возражений. — Держись за меня, лапушка.

Она повела меня в подъезд, а одна бабушка начала рассказывать второй:

— Прошлым летом, помню, тоже было вот так же жарко, дак я…

Рассказ бабушки о том, что у неё случилось прошлым летом, мне было уже не суждено услышать: её голос удалился за пределы слышимости. Диана Несторовна спросила, обеспокоенно заглядывая мне в лицо:

— Тебе лучше, моя хорошая?