Слепые и прозревшие. Книга первая

Такая жизнь поначалу казалась нелегкой, но быстро обкаталась. Коле нравилось, что с ним приветливо здороваются воспитательницы, что его узнают на улице дети, дергают за рукав своих мам: «Видишь? Видишь? Это Коля идет!».

Уставал? Ну и подумаешь. К вечеру это было даже приятно. Он успевал вытянуть гудящие ноги, уютно укрыться одеялом и, улыбаясь от удовольствия, уплывал в спокойный сон.

Так пережили зиму. А по весне начались хлопоты.

Мама решила вывезти их в «родовое имение» – избенку с огородиком в деревне, откуда была родом.

В майские праздники она оставила Колю с девочками на два дня. Съездила на разведку, поприбиралась, пыль повытрясла и в смятении примчалась домой:

– Ну как вы тут без меня?

А что было беспокоиться? Сама же им кучу еды оставила – прямо на неделю хватило бы. Что он, не накормит девчонок, не оденет, спать не уложит? Смешно даже.

С сестренками у него проблем не было. Проблемы были с самим собой. С некоторых пор стал он странности в себе замечать. А после зимы так даже затревожился.

Ну ноги шерстью обросли – понятно, ну там еще в других местах – допустим.

Но почему в голову какая-то хрень полезла? Да такая, что и сказать неудобно. Коля вскакивал по ночам и оглядывался на мамину кровать, не подслушала ли она его сон.

Наверно, подслушала. Потому что однажды вечером, когда он делал уроки, положила ему под локоть брошюрку из серии «Знание» под интригующим названием «О чем нужно знать юноше».

Ну и о чем же? А-а-а! Вот это про что!

Изучив брошюру, Коля успокоился. Все, значит, в порядке. Даже смешно стало. Вот тебе и венец природы, гомо сапиенс! А чуть что – обезьяна обезьяной!

Школа поразила Галю обилием незнакомых лиц: и детских, и взрослых. В первые минуты Галя даже боялась, что ей станет плохо, как тогда, в детском саду. Но все обошлось и даже стало нравиться, только на переменах было страшно.

А через неделю дедушка повез ее в музыкальную школу, где детей было меньше и отовсюду слышалась музыка.

Туда после работы подъехала мама, отпустила дедушку домой и побеседовала с учительницей по специальности. Слух у Гали оказался хорошим, а вот ручки – слабенькими.

– Тренируйте, развивайте!

И мама записала в общую тетрадь в черной кожаной обложке серию упражнений для укрепления Галиных ручек. Мама всегда записывала все необходимое для Галиного воспитания. Эта черная тетрадь, Галя знала, была уже третья.

Вернувшись домой, Галя почувствовала страшную усталость, руки дрожали, пальцы не слушались и роняли ручку и карандаш. Мама заглянула через плечо на кривые крючочки и квадратики в Галиной тетрадке и рассердилась. Лист вырвала и заставила переписывать все заново!

А Галя сильно-сильно стиснула зубы и опустила голову, чтобы мама не заметила слез.

Так, стиснув зубы, она и проучилась весь первый год. В обеих школах ею были почти довольны. Вот только подруг не появилось. Удобнее всего было бы дружить с соседкой по парте, но та фыркнула, когда Галя подошла к ней на переменке:

– Я хожу только с теми, у кого лицо красивое!

И Галя спорить не стала: никто не обязан дружить с некрасивыми.

А дома она опять и опять смотрела в зеркало.

Очень странно, но похожа она была и на папу, и на маму. Мамин острый длинный носик, узкое лицо. А папины светлые ресницы и брови. И волосы светлые, тоже папины. Только у папы они густые и тяжелые, золотистые такие, а у Гали вечно торчат мочалкой пыльного цвета.

И глаза серые, тоже папины. Только у Гали они как будто с другого лица, такие большие для худенького личика. Лягушонок пучеглазый.

Конечно, кому это захочется – с лягушонком дружить! И с ней не дружили, звали по фамилии:

– Эй, Сироткина, дай карандаш.

Прыгать со скакалкой Галя так и не научилась, в игры вроде «Али-Бабы» или «Штандера» ее не брали ввиду неуклюжести. А в интеллектуальных забавах «Я садовником родился…» или «Кис-кис – мяу» Галя даже смысла не улавливала. Так и стояла у стеночки, глядя на одноклассниц с любопытством и восхищением: «И как это они все умеют?».

4. Сказочное лето

Это было удивительное, сказочное лето!

Сплошь счастливое, как даже и не бывает. Судьба подарила его Коле, перед тем как сильно ударить прямо под дых.

Собираться начали еще в мае. Мама каждый день укладывала чемоданы и сумки, потом, ворча и охая, вытряхивала их, что-то перебирала, перекладывала и собирала заново. Ждали только окончания Колиных экзаменов.

Чуток поссорились с мамой из-за этого. Коля, вкусив взрослой трудовой жизни, размечтался, что после восьмого пойдет в техникум и будет носить домой стипендию. А потом в армии отслужит – и сразу на работу. И заживут они тогда по-царски!

Он уже в «Детском мире» платья девчонкам присмотрел, чтобы Дед Мороз на празднике растаял от такой красоты. А маме Коля задумал купить перчатки, настоящие, дамские, чтобы не видны были ее растрескавшиеся от хлорки пальцы. А то в магазине какая-то важная старуха в шляпе на маму заворчала, мол, ходят тут с кожными болезнями.

Так хорошо он все задумал, и стипендии бы хватило. Да не тут-то было. Мама раскричалась:

– Не смей! Десятилетку будешь кончать!