Слепые подсолнухи

Три долгих года, вырванных из жизни, из моей жизни и жизни всех остальных, в конце концов превратили воина Крестового Похода в солдата, и воинство Божие — в солдатню. Жизнь выжившего после бойни ценится гораздо дороже, чем просто жизнь как таковая: празднование победы над Злом — еще один обязательный элемент Победы. Ярость Божия может лишить нас рассудка. Падре, я познал плоть.

Плоть подобна свирепым тиграм, населяющим не лес, по тело человека; Амфион[30], способный двигать горы, способен поколебать всё, все основания души. Плоть, падре, — это Вы узнаете из моей исповеди, — волшебна, полна чудес и сама суть чудо. Падре, Вы можете внушить нам стыд от совершенного греха и даже обманчивое ощущение искупления греха. Греха обладания собственным телом, жизни с ним в согласии, когда оно желает умереть. Плоть, растоптанная, раздавленная и униженная плоть, несмотря ни на что, изрыгающая вопль жизни, способна сама лечь под молот на наковальню, где ее перекуют, где из праха человеческого рождается воин в стальных доспехах.

Возможно, все произошло именно так, как об этом рассказывают многие, я же лишь описываю заповедный край, в котором живут мои собственные воспоминания. Не устаю задавать себе вопросы: какими были деревья, когда их высаживали, или какова была моя матушка в молодости, или как я выглядел в детстве?

Пережитое человеком заставляет его с особой осторожностью относиться к собственным воспоминаниям, потому как его реальное существование входит в прямое противоречие с памятью. То, что теряется на жизненном пути, не исчезает вовсе, она коченеет, замерзает, каменеет в мгновение своего исчезновения, чтобы в тот же миг занять свое место в прошлом.

Я ведаю, что значит исчезновение, что значит: я оставил, покинул, бросил; что значит: меня оставили, покинули, бросили в каждое мгновение моей жизни, и что никогда не вернется в реальность — все будет с тщанием сохранено там, где оно займет свое достойное место и никуда не исчезнет, не потеряется.

Быть может, именно поэтому в моей памяти всплывает странный образ отца, еще очень молодого, высокого, худощавого и сильного, который нежно обнимает мою матушку, уже старую, уставшую, но нежную и ласковую. Вспоминаю брата Сальвадора в его сутане дьякона, который следует по пятам за моей матушкой, старой, уставшей, но нежной и ласковой. Наглых полицейских, оскорбляющих мою матушку, старую, уставшую, но нежную и ласковую. Но особенно часто вижу малыша, ребенка, рядом с матерью, старой, уставшей, но нежной и ласковой, которую никак не могу представить молодой, сильной и нежной.

Ах! Они стремились изменить ход вещей, изменить Божий промысел, забывая, что non potestas nisi Deo[31], и поэтому мы обязаны блюсти новый неправедный порядок. Мы обязаны праздновать и славить нашу Победу.