Слеза дьявола

– Ты ведь понимаешь, в чем тут загвоздка? – спросил Кейдж. – Единственное связующее звено, единственный «ключ» – письмо шантажиста.

– Отдайте на анализ в отдел исследования материальных свидетельств.

Тонкие губы Лукас сделались еще тоньше.

– Понадобится – так и сделаем. И выпишем из Квонтико психолингвиста. И направим агентов во все компании по производству писчебумажных принадлежностей. Но…

– Но мы надеялись, что ты возьмешься за это дело, – вставил Кейдж. – Мог бы взглянуть на письмо и сказать нам, что и как, никто другой этого не скажет. Может, где жил шантажист, где стрелок собирается нанести очередной удар.

Паркер тем временем представил себе, что произойдет, узнай Джоун про его участие в расследовании.

– У нас ничего нет, – сердито произнесла Лукас. – Ни единой зацепки. И времени – до четырех, а то этот псих снова начнет стрелять. В прошлый раз пули попали в детей…

– Я вынужден попросить вас уйти. Желаю удачи.

Кейдж пожал плечами и взглянул на Лукас. Та протянула Паркеру визитку:

– Номер сотового внизу… Послушайте, если у нас возникнут вопросы, можно, по крайней мере, вам позвонить?

Паркер поколебался:

– Можно.

Затем он сказал: «До свидания», вернулся в дом и закрыл дверь.

На лестнице стоял Робби.

– Кто они, папа?

– С этим дядей я когда-то вместе работал.

– У нее был пистолет? У этой тети?

– Ты его видел?

– Да.

– Тогда, значит, был.

– А с ней ты работал?

– Нет, только с дядей.

– Ой, папа, а она красивая.

Паркер чуть было не сказал: «Для тети-полицейского». Но промолчал.

– Оружие, – бросила Маргарет Лукас. – Мне нужны данные по оружию стрелка.

– Будут с минуты на минуту, – отозвался Арделл.

Они сидели в оперативном центре на пятом этаже штаб-квартиры ФБР.

Кейдж прошел мимо Лукас, шепнув:

– Молодцом!

Лукас промолчала. Она поймала свое отражение в одном из огромных настенных видеоэкранов с увеличенным изображением письма шантажиста и подумала: «А молодцом ли?» Она надеялась, что да. Лукас отправила отпечатки пальцев преступника в основные базы данных по всему миру. Два десятка агентов искали свидетелей. Проверялись сотни номерных знаков. По всей стране агенты выуживали информацию у осведомителей. В Городском совете проверяли входящие и исходящие звонки за последние две недели.

Зазвонил телефон. Лен Харди потянулся к трубке, но Кейдж его опередил. Детектив Харди скинул куртку и щеголял в белой рубашке в тонкую коричневую полоску, коричневом галстуке и отутюженных брюках. Хотя он вместе во всеми лежал на поле в северной Виргинии, на нем не было ни пылинки, да и прическа сохранилась в нетронутом виде. Харди скорей походил не на детектива, а на подтянутого иеговиста с душеспасительными брошюрами наготове.

Кейдж повесил трубку:

– Получил все данные. Оружие – «узи». Глушитель набит искусственной ватой. Вручную, не промышленным способом.

Лукас сказала Арделлу:

– Пусть кто-нибудь проверит сайты с инструкциями по сборке самодельных глушителей. Может, получится установить электронные адреса последних пользователей.

Агент позвонил и доложил:

– Над этим уже работают технические службы.

Лукас обратилась к Кейджу:

– У меня возникла идея. Мы можем задействовать парня из отдела кадров, он изучает почерк тех, кто приходит устраиваться, и пишет на них характеристики.

– Не стоит, – произнес голос у них за спиной.

Лукас обернулась и увидела мужчину в кожаной летной куртке. На шее у него болталась бирка посетителя, а в руках он держал большой «дипломат».

– Меня впустил Арти – все еще помнит после стольких-то лет, – сообщил Паркер Кинкейд. Арти был дежурным на служебном входе.

– Здравствуйте, мистер Кинкейд. Так чего нам не стоит делать? – спросила она.

– Нельзя охарактеризовать личность по почерку.

Лукас не понравилась его безапелляционность.

– Мне казалось, многие это делают.

– Многие и по картам гадают. Пустая трата времени. Мы сосредоточимся на другом.

– Хорошо.

Лукас дала себе слово, что постарается не возненавидеть этого человека.

– Паркер, познакомься с Тоубом Геллером. Нынче вечером он у нас компьютерщик и связист в одном лице. Мы перехватили его на пути в Нью-Хэмпшир, где он собирался покататься на лыжах.

Подтянутый агент с готовностью улыбнулся:

– За праздничные сверхурочные я согласен на все, – и пожал Паркеру руку.

Кейдж кивком указал на другой стол:

– Ч. П. Арделл. Никто не знает, что означают буквы «Ч. П.», полагаю, даже он сам.

– Когда-то знал, – лаконично заметил Ч. П.

– А это Лен Харди, связной от Полицейского управления округа.

– Рад познакомиться, сэр, – произнес детектив.

– Можно без «сэра». Вы криминалист? Следователь?

Харди смешался:

– Вообще-то я из статистики.

– Итак, где письмо? – спросил Кинкейд у Лукас.

– В отделе идентификации. Я хотела проверить, вдруг на нем найдутся еще отпечатки.

Кинкейд нахмурился, но не успел открыть рот, как Лукас добавила:

– Я дала указания использовать только лазер. Никакого нингидрина.

Он поднял брови:

– Вы занимались криминалистикой?

– Помню из учебного курса.

– Что это такое? Нин… – поинтересовался Харди.

– Нингидрин используют, чтобы проявить на бумаге отпечатки пальцев, – пояснила Лукас.