Слеза Рода

— Чего? — поймав мой вопросительный взгляд, осведомился он. — Вот так привык работать. Не то чтобы я не верил в технический прогресс, просто бумаге доверия больше. Она, конечно, горит, что минус, но зато для нее зарядка не нужна и хрен она разобьется от удара, в отличие от экрана. Да и добраться до подобных записей куда сложнее, чем до тех, которые хранятся на устройстве, которое знающий специалист, как ты ни ухищряйся, все же может заставить заговорить против твоей воли. А тут — фиг. Чтобы это прочесть, сначала надо меня убить, а в этом случае мне будет уже по барабану — достались кому-то мои тайны или нет.

— Ни разу не осуждаю, — выставил перед собой ладони я. — Кто как хочет, тот так с ума и сходит. У меня один приятель вообще только кнопочным аппаратом до сих пользуется. Говорит, что телефон для того, чтобы звонить, а для других функций, вроде камеры или будильника, человечество придумало специализированные устройства.

— Позиция. — В голосе собеседника прозвучало уважение. — Итак, давай пройдемся по основным пунктам. Начнем с начала, то есть с Урала.

Спрашивать он умел, я это сразу отметил. Опыт в любом деле — если он есть, то его никуда не спрячешь. В данном случае двух мнений быть не может, мой новый знакомец явно в прошлом подвизался на государевой службе, причем немалое время. Вопрос только на какой, они же разные есть. По степени воздействия на будущность человека, имеется в виду.

— Ясненько. — Слава сделал в блокноте очередную пометку. — А про проклятие, которое нашего беглеца непременно настигнет, ты все же откуда узнал?

— Личный опыт, — кротко пояснил я. — Один приятель сталкивался с подобным, мне рассказал, а я запомнил. Или приятель приятеля.

— Или приятель приятеля приятеля, — ловко подделав мой голос, протараторил Баженов. — Ладно, пусть так. Главное — не откуда информация, а насколько она верна. Здесь, похоже, сомневаться не приходится, очень уж ты уверенно все излагаешь.

— За что купил — за то продал. Но хочется верить в лучшее.

— Согласен абсолютно, — крутанул головой Вячеслав так, словно боднул воздух. — То лучшее, что для нашего объекта поисков худшее. И, прости за повтор, чем ему хуже, тем нам лучше. Мало того, что ему метаться по городу придется, так ведь еще и нынешние тенденции учитывать следует.

— Ты о чем? — уточнил я, кивком благодаря официантку, принесшую мой бифштекс.

— Время камер, приятель. Время камер, — расплылся в улыбке сотрапезник и потер ладони. — Люди уродливое любят снимать чуть ли не больше, чем прекрасное, такова натура современного человека. Причем конкретно в наше время это чуть ли не культом стало. Знаешь, был такой художник Квентин Массейс, он в пятнадцатом веке жил и тогда же написал картину «Уродливая герцогиня», на коей изобразил Маргариту, знатную даму из Тироля, супругу тамошнего правителя, к слову, снискавшего славу очень знающего чернокнижника, причем с уклоном в экспериментаторство. Оттого, кстати, и помер, надо думать. Ну, не суть. Не знаю уж, какой эта Маргарита при жизни была, но на картине она страшна как черт, эдакая, знаешь, помесь бульдога и гиббона. Хотя, думаю, не сильно полотно врет, ибо прозвище ей народ дал весьма характерное.

— Какое? — с любопытством осведомился я.

— Маульташ. Это тирольское блюдо такое, вроде нашего пельменя или кавказского хинкали. Представляешь, как выглядит лицо а-ля вареное тесто с его изгибами и выпуклостями? То-то и оно. Но главное не это. Главное то, что в ХХ веке популярность этой картины, до того задвинутой на самые задворки творчества Массейса, стала невероятной, отодвинув в сторону остальные его работы, в том числе прославленный портрет Эразма Роттердамского, «Искушение святого Антония» и многочисленных дев Марий с младенцами. Вот так-то. Потому и наш беглец непременно станет отличным объектом для фото, которое после можно выложить в сеть с комментарием «какая отвратительная рожа».

Последние слова Баженов произнес не своим голосом, он словно кого-то копировал, но я так и не понял кого, потому никак не отреагировал на случившееся, чем, похоже, неслабо собеседника удивил.

— Н-да, — произнес он после небольшой паузы. — Так что будем мониторить сеть, а ну как где наш красавец мелькнет?

— Если ручками и сами — нереально, — засомневался я, орудуя ножом и вилкой. — Тут надо толкового технаря подключать, а лучше нескольких.

— Без тебя не сообразил бы, — хохотнул Вячеслав. — Само собой. Да и глупо на такое свое время тратить, ибо вероятность того, что Стрелецкий засветится, конечно есть, но она не так велика. Как, кстати, и твоем случае с доморощенными работниками бубнов. Нет, молодец, направление выбрал верное, опять же реализовал все толково, но стервец Аркашка, увы, не дурак, цену реальным способностям наших телешаманов ведает.

— А ты с ним лично, так понимаю, знаком? — утвердительно спросил я.