Слеза Шамаханской царицы

Лиза несмело шагнула за ней, повторяя про себя – Исидоровна, Исидоровна... Как бы не забыть, в самом деле, если уж эта Исидоровна так утруски личности боится! Ой, а имя-то, похоже, забыла... Вроде Маргаритой назвалась? Ну да, точно, Маргаритой...

Кстати, имя ей очень идет. Маргарита, Марго, подтянутая брюнетка с острым пронзительным взглядом. Вон как пошла – залюбуешься. Спина прямая, балетная, шея гордая лебединая, царственный поворот головы... Исидоровна, одним словом. Такую к старости не усушишь и не утрясешь, и уж точно не обесценишь. Зря боится. А Эльза-то совсем, совсем на мать не похожа...

– Прошу! – зайдя в комнату, указала «Исидоровна» царственным жестом на кресло, придвинутое к журнальному столику. Сев напротив, красиво закинула ногу на ногу, глянула требовательно: – Рассказывайте, зачем вам моя дочь понадобилась!

– Да, конечно... Дело в том, Маргарита Исидоровна...

– Хм... Надо же, с первого раза мое имя выговорили... Ну, ну...

– Дело в том, что... Даже не знаю, как сказать...

– Ну же, смелее!

– Хорошо, я буду смелой, раз уж пришла. Дело в том, что ваша дочь встречается с моим мужем, Маргарита Исидоровна. И мне бы очень хотелось на эту тему с ней побеседовать.

– О-па... Уж не собрались ли вы ей волосенки повыдергать, следуя пошлой классике жанра?

– А я что, похожа на женщину...

– Да ладно, не обижайтесь. Конечно, не похожи. Постойте, постойте... А вашего мужа Владом зовут, кажется?

– А вы что, уже с ним знакомы? Он к вам в дом... вхож?

– Да нет... Вчера случайно столкнулись на улице – я к дому подходила, а они у подъезда прощались. Вот Эльзе и пришлось мне его представить. Ничего, интересный мужчина... Для своих лет хорошо выглядит, очень ухоженный. Извините, что так фривольно о вашем муже говорю, но он действительно интересный, даже на мой взгляд. А мне редко когда мужчина с первого раза нравится.

– Да. Но у этого интересного мужчины в активе трое детей, между прочим.

– Что вы говорите? Серьезно? – насмешливо подняла она брови вверх, исподволь ее разглядывая. – Надо же... А вы совсем, совсем на многодетную мать не похожи! Надо же, трое детей... Ну, Эльза, ну, выдала номер! Нет, я знаю, конечно, от моей дочери чего угодно можно ожидать... Она девочка сложная, психофизика тонкая, как папиросная бумага. Жаль, жаль, конечно, что ее потянуло к такому проблемному мужчине... Трое детей, надо же! А с другой стороны – все так предсказуемо...

– В смысле – предсказуемо? – неприятно поразилась она ее словам. – Что вы хотите этим сказать?

– Да что тут непонятного? Ваш муж – наверняка хороший отец?

– Ну, в общем... Да...

– Ну, вот... А у моей дочери в этой энергетической составляющей, представьте, дыра... Огромная такая дырища, которую она подсознательно стремится законопатить. Эльзин отец предал нас самым подлейшим образом, то есть, как теперь модно говорить, кинул. Ой, да не смотрите на меня так, будто я какая-нибудь обиженная брошенка, тут речь действительно о подлости идет, самой что ни на есть подлейшей подлости!

– Что вы, я и не смотрю...

– Да смотрите, смотрите! – вдруг раздраженно махнула рукой «Исидоровна», вмиг растеряв прежнюю уверенность. – И не перебивайте меня, пожалуйста! Должна же я вам объяснить... Извините, я закурю!

Она нервно подтянула к себе лежащую на столике пачку, ловко ковырнула из нее сигарету, прикурила, щурясь на огонек пламени. Вдохнула дым, бросила на стол зажигалку и заговорила на выдохе быстро, болезненно проглатывая окончания слов:

– Эльзин отец родом из приволжских немцев... Его родители всю жизнь в России прожили, никто из них даже и не пытался никаких родственников в Германии искать! Жили себе и жили, и ничего... Мы с ним вроде как по большой любви сошлись, и дочь тоже в любви родили... Это уж потом ему в голову вдруг втемяшилось – на историческую родину потянуло. Ну какая, скажите, к чертовой матери, родина, если ты здесь, в России, родился да крестился? Нет, засуетился вдруг, веточки генеалогические начал разрисовывать, запросы посылать... Ну, и дорисовался, конечно, отыскались родственники в Дрездене, седьмая вода на киселе. Да еще и сами немцы эту великую программу затеяли – по приему переселенцев, все один к одному совпало... Снялись мы с места, поехали, Эльзе тогда семь лет исполнилось. Нет, нас там хорошо приняли, конечно, и родственники помогли... Да, первое время все было хорошо... А потом... А потом он вдруг заявил, что хочет обратно в Россию вернуться. Причем срочно захотел, засобирался, будто его вожжой под зад хлестнули! Нет, как я тогда не догадалась, что стоит за этой срочной надобностью? Я же такой подлости с его стороны и предположить не могла!

Откинувшись на спинку кресла, она нервно затянулась, выпустила тугую струю, махнула рукой, разгоняя дым. И в следующую секунду резко согнулась в корпусе, ухватившись свободной от сигареты рукой за подлокотник, уставилась на Лизу с прищуром, проговорила зло, сквозь зубы, будто изнемогая: