Слезинка в янтаре

— У Комаровского я впервые увидел и Александру.

Надо же, он успел построить целую гипотезу. По его идее выходило, что Александра, уборщица в офисе нотариуса, каким-то образом узнала о том завещании. Она могла подслушать, о чем говорили между собой сотрудники конторы, или залезть в документы на столе у Комаровского. Потом она разыскала меня, подстроила нашу с Олей встречу и заставила ее в подходящий момент подсунуть мне генеральную доверенность. С этой доверенностью после смерти Караваева она собиралась разорить меня.

Все это было похоже на правду. Я была потрясена.

— И она же переметнулась от Комаровского к тебе, чтобы спокойно дожидаться твоей смерти прямо у тебя в доме? Хотела быть в курсе событий, получается так? А ты знал об этом, но до сих пор ее не выгнал? Почему?

— Не знаю, поймешь ли ты меня. Видишь ли, Александра не убийца. Больной и беспомощный, я был полностью в ее власти, однако она не убила меня, не отравила и не придушила подушкой. Все эти месяцы она поднимала меня на ноги и ухаживала за мной так, как могла ухаживать только мать. Да, дорогая, так все и было.

— Тогда я решительно ничего не понимаю.

— Полагаю, вся эта история с завещанием и ее желание прибрать к рукам то, что могло достаться тебе, — следствие импульсивного поступка, не более. Да, они с дочерью поступили очень дурно, обманули тебя. Хотя, знаешь, не уверен, что в случае моей смерти они пустили бы эту доверенность в ход и причинили тебе зло.

— Интересно, что бы им помешало?

— Как Александра ухаживала за мной со всем тщанием и вкладывала в это всю себя, так и Оля наверняка душевно расположилась к тебе. Опять же, допускаю, что мать могла и не посвятить ее в свои коварные планы. Я достаточно изучил Александру, чтобы с большой долей вероятности предположить, что она заставила Ольгу познакомиться с тобой, но не объяснила зачем. Наверняка придумала какую-нибудь байку. Скажи, живя с Олей в одной квартире и общаясь с ней постоянно, ты чувствовала фальшь?

— Нет, никогда. Но то, что она всегда рвалась мне помочь, причем чрезвычайно активно, это факт. Она же раздобыла деньги для поездки в Кемерово, заняла у кого-то.

— Эти деньги дала ей мать. Я плачу ей достаточно, чтобы можно было скопить и не такую сумму. Так что история насчет заложенного дома — чистой воды сказка, можешь быть уверена. Никому эти кумушки ничего не должны.

— Но я-то им должна!

— Расплатишься.

— Конечно, расплачусь, я же работаю. Но что мне теперь делать? Как быть?

— Думаю, вам с Олей надо расстаться. Вернешь ей долг, возьмешь расписку, и поминай как звали.

— А как поступишь ты с Александрой?

— Никак. Оставлю ее у себя — как будто ничего не знаю. Или, наоборот, все знаю, но решил ее простить.

— Ты ненормальный?

— Очень может быть. Ты пойми, они многое пережили, в какой-то момент были на грани жизни и смерти и выжили в Москве только благодаря тому, что много работали. Я же наводил справки насчет Александры.

Открытия следовали одно за другим. Оказывается, Караваев не так простодушен, как казалось. Уже хорошо, что, прежде чем взять в дом бывшую уборщицу нотариуса, он навел о ней справки.

— Она золотая женщина, ей просто не повезло с мужем. Так бывает.

— Ладно, мне пора, — кивнула я скорее по инерции. Честно говоря, я понятия не имела, куда идти и как дальше жить. Невозможно было представить, что вот сейчас я вернусь в дом и не найду там Олю.

— Выходи за меня замуж.

— Что?

— Ты не ослышалась. Понимаю, ты не испытываешь ко мне никаких чувств, но этот брак хотя бы защитит тебя. Я предлагаю тебе свою любовь и заботу.

Впервые за этот сложный день я улыбнулась. Вся моя жизнь до этой минуты показалась какой-то ломаной-переломаной. Предательство сестры, разочарование в ней, Олина подлость, эта доверенность, завещание, бомж-миллионер… Моя голова готова была взорваться. Еще я ни на минуту не могла забыть, что должна расплатиться с Олей. А самое главное — оставалась Марина, о которой я не переставала думать. Я была уверена, что Савве не удалось вернуть ее в Петербург. Но даже если он ее увезет, вряд ли эта парочка станет ее лечить. Сердце моей сестры давно превратилось в лед, в этом я сама могла убедиться.

— Ты предлагаешь мне фиктивный брак?

— Я предлагаю тебе самый настоящий брак и свою любовь, — в его голосе зазвучала нежность, — а уж как ты воспримешь мое предложение — тебе решать.

— Хорошо, я согласна.

Я весьма смутно представляла, что со мной будет дальше, поэтому, наверное, и согласилась так поспешно.

Сергей подозвал официантку и заказал шампанское.

— За любовь! — провозгласил он первый тост.

Спустя два часа в квартиру Караваева приехала бледная и испуганная Оля. В присутствии адвоката мы вернули ей долг, а еще через полчаса, когда явился Комаровский, которого вызвал Сергей, остановили действие доверенности. Красная как помидор Александра собственноручно разорвала документ.

— Прости меня, — Оля плакала навзрыд и закрывала лицо руками, — прости, я ничего не знала!

— Она ничего не знала, — угрюмо подтвердила Александра. — Сергей Иванович, мне собирать вещи?