Слезы дракона

Некоторые из попрошаек стали бездомными бродягами не по своей вине, а испытав на себе самой, что такое бездомная жизнь, когда мыкалась по различным сиротским приютам, она с сочувствием относилась к безвинно пострадавшим. Но ежедневно сталкиваясь по работе с большим числом разного рода обитателей подворотен, она была далека от мысли идеолизировать их как социальную группу в целом, так как по опыту знала, что у многих из них явно не в порядке с мозгами и что идеальным местом их пребывания, ради них самих должны бы быть психиатрические лечебницы, от которых их раз за разом "спасают" самозванные добpoxoты; большая же часть бродяг оказывается выброшенной на помойку общества из-за пристрастия к спиртному, наркотикам или азартным играм.

Она вообще считала, что в любой социальной группе, независимо от того, богачи они или бедняки, безвинно пострадавшие составляют значительное меньшинство.

Но словно по наитию свыше, хотя стоящий перед ней бродяга, казалось, был воплощением всего наихудшего, что только может быть в человеке, являя собой все пороки, собранные воедино, она начала судорожно рыться в карманах своего жакета, пока не выудила оттуда пару двадцатипятицентовых монет и измятую десятидолларовую купюру. К своему изумлению, оставила обе монеты себе, а ему сунула десятку.

- Да благословит вас Господь, леди. И обратит на вас лицо свое и охранит от всех бед.

Дивясь самой себе, Конни выскочила из-под навеса под дождь и побежала к своей машине.

На бегу она никак не могла опомниться. Что за бес вдруг вселился в нее? Но в действительности все было очень просто. В течение дня она сама несколько раз оказывалась в положении получающего нежданные дары. Во-первых, осталась живой в перестрелке с Ордегардом. И им удалось пришлепнуть все-таки эту падаль. А следующий дар явился в образе пятилетней Элеоноры Лэдбрук. Элли. Племянницы. В жизни Конни редко выпадали столь удачные дни, и она решила, что сопутствовавшая ей в течение всего дня удача и побудила ее при первой же возможности хоть чем-нибудь поделиться с другими.

Ее собственная жизнь, понесший заслуженную кару преступник и перспектива захватывающего будущего - неплохая цена за какие-то там вшивые десять долларов.

Конни влезла в машину, захлопнула дверцу. В правой руке уже были наготове кnючи. Включив зажигание, немного погоняла, прогревая, мотор, так как он, прежде чем завестись, несколько раз чихнул, словно протестовал против ненастнои погоды.

Неожиданно почувствовала, что ее левая рука крепко сжата в кулак. Она не помнила,когда и почему сделала зто. Словно рука помимо ее воли сама молниеносно сжалась. В кулаке что-то лежало. Она медленно разжала пальцы. Залитое дождем переднее стекло пропускало достаточно света от фонарей на автостоянке, чтo6ы при нем можно было хорошо разглядеть на ладони смятую бумажку. Десятидолларовая кvпюра. Потертая от длительного пользования.

Она недоверчиво уставилась на деньги, и чем дольше смотрела на них, тем меньше верила своим глазам. Это были те самые десять долларов, которые, ей казалось, она отдала бродяге-попрошайке.

Но она и вправду отдала их ему, собственными глазами видела, как бумажка исчезла в его черной от грязи громадной ладони, пока он изливался в благодарности.

Озадаченная, она глянула через боковое стекло в сторону китайского ресторана. Бродяги у дверей не было. Она внимательно оглядела всю скрытую под навесом часть тротуара. Ни у одного из магазинов не маячила его грузная фигура.

Она снова уставилась на измятую бумажку. Постепенно хорошее настроение, как легкое летнее облако, растаяло. И на смену ему пришел непонятный страх. Сначала она не понимала, чего именно боится, затем ее осенило: это безошибочно сработал инстинкт полицейского.

10

Из Центра Гарри добрался домой гораздо позже, чем рассчитывал. Вереницы машин двигались медленно, то и дело застревая на залитых водой перекрестках.

Много времени потерял он и в продовольственном магазине, куда заскочил, чтобы при купить к обеду буханку хлеба и баночку горцицы.

Заходя теперь в любой продовольственный магазин, Гарри всегда вспоминал, как Рикки Эстефан однажды забежал в один из них за бутылкой молока и как потом вся жизнь его потекла по другому руслу. Но ничего примечательного в этом магазине не произошло, если не считать того, что ему довелось прослушать сообщение об убийстве ребенка.