Слёзы мира и еврейская духовность (философская месса)

Итак, появление нового высшего горизонта русского интеллекта обязано философии Вл. Соловьева и у русского мыслящего клана обнаружилась та же структура и те же два пути: в культуру и в революцию, то есть те же созидательная и деструктивная тенденции. Но эта структура вовсе не тождественна еврейской двойственности, ибо русская консистенция исторически положена в качестве первично-генетического момента для еврейского дуализма. Этот момент, убедительно показанный А. И. Солженицыным, имеет весомое значение для выявления причины высокой революционности евреев и будет рассмотрен в дальнейшем. Здесь же важно утвердиться в том, — что самое благодатное место для «поселения» русского еврейства в русской культуре находится в поле русской духовной философии, и важно, что свой наибольший вклад в дело русской культуры еврейство России внесло в сфере философии в образе С. Л. Франка. оригинальное учение которого сделало русскую духовную философию лидером мировой философской мысли. Итак, главный пункт Солженицына о "вселении" русского еврейства в русское общественное сознание нуждается в дополнении с той стороны, что культурологическое палестинофильство раскрылось именно в русскую духовную Философию или же, говоря по другому, раскрылось в русскую идею.

И все же центр тяжести своего исследовательского интереса Солженицын сосредотачивает не на созидательной стороне русского еврейства, а его деструктивных способностях, из которых он выделяет особо только одну — активное участие евреев в русском революционном движении. Это последнее кажется наибольшей мистерией русского еврейства прежде всего по причине явной несуразности, — как указывает Солженицын: "Да евреям как будто ну никак не разумно было связываться с революционным движением, погубившим нормальную жизнь в России, а с нею ведь и жизнь российских евреев. Однако: и в разрушении монархии, и в разрушении буржуазного порядка, как и в утверждении его перед тем, евреи также послужили передовым отрядом. (2001, ч. 1, с. 252). Это обстоятельство образует едва ли не самый яркий штрих истории русской революции, — если Великая французская революция начиналась с еврейского погрома, то русская революция делалась при посредстве евреев: не являясь авторами идеи террора и революции, евреи были в числе асов политического террора (Гершуни, Гоц, Азеф, Блюмкин), еврей Д. Богров расстрелял светлую надежду России — премьер-министра П. А. Столыпина, а Октябрьскую революцию невозможно помыслить без евреев Свердлова, Троцкого, Зиновьева, Каменева, Урицкого, Володарского и многих тысяч других. В беседе с Теодором Герцлем царский министр С. Ю. Витте заявил, что 6 миллионов евреев на 136-миллионное население России дали 50% русских революционеров, — пропорция впечатляющая и Герцль ничего не мог возразить в ответ. Феномен революционности евреев постоянно привлекал к себе внимание и неоднократно был объектом исторического обсуждения (достаточно вспомнить монографический сборник «Евреи и русская революция» под редакцией О. Будницкого, 1999), но эта апория — одновременно русского еврейства и русского революционизма — не имеет решения и по настоящее время. Основная причина заключена в узости подхода, при которой революционность определяется только психологически, только как поведенческий норматив, взятый сам по себе, вне связи с какими— либо прочими параметрами еврейской духовности. Духовный подход требует рассмотрения революционности еврейской натуры в совокупности с прочими проявлениями негативных свойств жизнедеятельности еврейского бытия, которые вменяются евреям в качестве смертных грехов: корыстолюбие, ростовщичество, казнокрадство, спекуляция. Несомненно, что революционность и ростовщичество и прочая представляют собой в психологическом плане совершенно разные конечные явления, но в духовном отношении они генерируются общей силой — еврейским деструктивизмом, который воспроизводит насилие, ненависть, обман, корысть, то есть все то, что изначально запрещено евреям их духовной доктриной и нравственной традицией.