Слёзы мира и еврейская духовность (философская месса)

Итак, совокупность подобных воззрений необходимо порождает утверждение политического сионизма в форме государственной доктрины еврейского сообщества в Эрец-Исраэль. Ущемленность индивидуального показателя, лежащая в основе доктрины, дополненная исторической концепцией Ш. Эттингера о «врожденном» русском антисемитизме, делает само собой разумеющимся общественный приоритет политического сионизма западноевропейского типа. Поэтому панегирики в честь последнего, раздающиеся в Израиле даже из уст бывших русских евреев, не персональные исключения, а ноуменальная закономерность, и Давид Эйдельман высказывает не собственное суждение, а современное общественное мнение в Израиле: "Именно евреи, прошедшие вместе с Европой весь процесс создания новейших идеологических понятий, принявшие мировосприятие ипонятийный аппарат Запада, — именно Герцль и Нордау смогли сформулировать принципы политического сионизма, перевести на язык действия вековечную тоску по возвращению в Сион. Солнце сионизма взошло на Западе, а не на Востоке. Взошло на Западе и двинулось на Восток" («Еврейский камертон» 28, 11, 2002; выделено мною Г. Г. ). Таким образом начинает проясняться смысл сионистского парадокса государства Израиль: Эрец-Исраэль потому не стал центром притяжения евреев планеты и галут продолжает существовать в мире, что сионизм, понимаемый как революция, не только не способствует реализации и расширению собственно еврейского качества духа и мышления, а решительно направлен вразрез еврейского образа жизни, и главнейшее положение политического сионизма, по Ш. Авинери, формулируется именно как пре-ступление этой основы: "поэтому сионизм — это революция, направленная против еврейской истории" (1983, с. 320); выделено Ш. Авинери). Понятно, что принятие политического сионизма государственной доктриной Израиля исключает в идеологическом виде русский сионизм со всеми его культурологическими атрибутами в плане своей альтернативы, и здесь таится политическая причина отвержения сочинения А. И. Солженицына израильской аналитикой. Но мало того, — ущемление, если не отторжение, коренного еврейского достояния, производимое политическим сионизмом на базе западной эмансипационной политики (эмансипационный антисемитизм), предвещает его глубокий кризис и отсутствие еврейского национального дома есть один из определяющих признаков. А в действительности этот кризис зашел настолько далеко, что привел к ошельмованию самой идеи сионизма: некий Ицхак Мошкович во всеуслышание объявил: «Сионизм, суть которого только в том, чтобы, вторгнувшись в пределы Ближнего Востока, заграбастать побольше участков земли и создать здесь подобие 51-го американского штата для группы лишенных собственных идей, символов, национальных обычаев — не говоря уже о религии — людей, это, простите меня за откровенность, пиратство, международный бандитизм» (газета «Наша страна», 15. 06. 2000). Уподобление идеи Сиона, — самой еврейской из всех еврейских идей, — с «международным бандитизмом» возможно только на почве пренебрежения, по рецепту Ш. Авинери, ко всему еврейскому, включая еврейское существование, и Мошкович не скрывает своего глумления над еврейскими историческими святынями: «Когда Господь избрал нас для самой важной на свете миссии (видимо, лучшего, чем мы, в этих местах народа не нашлось), то дал нам в лидеры заику Моисея. Да, он был заикой и к тому же за время своей каденции в роли лидера и пророка нагородил немало глупостей» (газета «Наша страна» от 25. 05. 2000).