Слезы нильского крокодила

— Нет. Пойду в каюту, — сказала Оксана. Петра она явно смущалась. — Спрошу у девчонок, пойдут ли они на танцы живота.

Мы не стали ее останавливать.

Глава 12

Нубийское шоу! Громко сказано. По-моему, нас обманули, прислав не тех артистов. Во всяком случае, я все представляла иначе. Барабанная дробь, ритмичное передвижение по кругу, гортанные выкрики — все это было, но как-то вяло, апатично. Казалось, подавленное настроение туристов, вызванное смертельным случаем на борту теплохода, передалось и артистам, если, конечно, они были артистами. Темнокожие парни отрабатывали программу, что называется, без огонька, к тому же под фонограмму. Девицы-танцовщицы, исполняющие танец живота, те и вовсе трясли своими телесами, засыпая на ходу.

Несколько раз мы с Алиной порывались встать и уйти, но каждый раз нас останавливал Куликов:

— Вы куда? Не уходите, сейчас начнется самое интересное.

— Да сколько может начинаться? — отбрыкивалась я, предприняв третью попытку удрать с шоу. — Спать хочется, — соврала я.

Естественно, идти в каюту и ложиться в постель я не собиралась. В данный момент меня очень беспокоила пропажа Романа. Я допускала — и даже на то надеялась, — что к этому времени он нашелся. Через час корабль должен был отойти от пристани, и если до отплытия Роман не найдется, то это может означать все что угодно. Я все глаза проглядела, ища его среди пассажиров, пришедших поглазеть на нубийское шоу.

Увы, мы сидели в таком месте, откуда была видна лишь часть палубы. Мне и Алине хотелось пробраться к противоположному борту, где, кстати, и находилась каюта Романа и Светланы Сидорчуков, а Куликов нас удерживал: «Сейчас начнется, сейчас начнется…». Что начнется? Пришлось соврать, что мы изнемогаем от усталости.

Куликов нам поверил. Степа, естественно, нет, она проводила нас завистливым взглядом, ей тоже хотелось пойти вместе с нами, но если бы она намекнула мужу, что тоже хочет спать, он бросил бы шоу и пошел вместе с ней в каюту — спать!

У противоположного борта ни Романа, ни Светлану нам увидеть не удалось. Зато там мы заметили Богдана. Он стоял, отвернувшись от сцены, и нервно курил, сбрасывая пепел в воду.

— Добрый вечер, — поздоровалась я.

— Добрый, — ответил он, пытаясь для себя уяснить, знакомы ли мы. Напрягшись, он вспомнил, что видел нас прошлой ночью. — А… вы, ну да мы встречались.

— Вы нас извините, — продолжила я. — Вы ведь знаете Оксану Василенко? Она попросила нас найти Романа Сидорчука. Ей бы хотелось с ним поговорить. — Богдан несколько удивился. Если Сидорчук нужен Оксане, то почему его разыскиваем мы, а не она. — Увы, она себя плохо чувствует, давление поднялось, голова раскалывается, — предугадав вопрос, я стала оправдывать подругу. — Вы не знаете, где он?

— Нет, — нервно дернув головой, ответил Богдан.

— Что — нет? Не знаете, в какой он каюте? — не поверив, спросила Алина.

— Знаю, но его там нет.

— А где же он? — я еще надеялась, что Роман слоняется по кораблю.

Богдан пожал плечами.

— Не знаете?

Все из этого молчуна приходилось вытягивать клещами.

— Он… он…он… — мычал Богдан, не зная, что сказать. Неожиданно он встрепенулся, как будто вспомнил еще что-то нечто важное: — Позвольте, вы, кажется, из полиции?

— Да, — кивнула Алина, — из полиции. — Отпираться не имело смысла, сама же так представилась Раде, а Богдан был неподалеку, наверное, слышал, а если нет, то ему вполне могла сказать об этом Рада.

— Пропал он, — выпалил Богдан, как будто хотел переложить всю ответственность по розыскам друга на нас. — Его не было ни на завтраке, ни на обеде, ни на ужине. На экскурсии тоже.

— Когда вы его в последний раз видели? — деловито спросила я. Раз уж он думает, что мы из полиции, то пусть так думает и дальше. — Все более чем серьезно. Через сорок минут теплоход отходит от пристани, и он должен быть на судне.

— Его нет на судне, — мотнул головой Богдан.

— Да? А к капитану вы или Светлана обращались?

— Я — нет. Светлана, по-моему, тоже. Он мог сойти на берег… Еще есть время. Он может вернуться.

— Может… Кто-нибудь видел, как он спускался по трапу?

— Нет.

— Нет, — повторила я следом за ним. — Не понимаю, почему вы до сих пор не бьете тревогу?

Богдан не думал оправдываться. Он пожал плечами, долю секунды помолчал, потом, вздохнув, сказал:

— Видите ли, если мы во все горло завопим, что Роман пропал, то все подумают, будто он сбежал. А раз сбежал, то было из-за чего. И это после того, как Василя убили. Египетские полицейские тут же запишут Романа в убийцы.

«Странно, что эта мысль не пришла в наши головы, — подумала я. — И мотив на поверхности. Василь мог обвинить Романа в том, что тот специально пригласил на корабль Оксану, чтобы та испортила им с Радой медовый месяц. Слово за слово — ссора — в руке Романа оказался нож. В итоге — один в холодильной камере, другой в бегах».

— Да? Интересная мысль, — хмыкнула Алина. — Кстати, а как насчет паспорта Романа? Он в каюте?

«Все правильно, без паспорта далеко не убежишь», — подумала я.