Слезы нильского крокодила

Зося отдала мне жакет и тотчас плюхнулась в воду, чтобы поплыть в другой конец бассейна.

— Замкнутая девочка, — отметила я. — Внутрь себя никого не впускает.

— Интроверт, такой склад характера, — пожала плечами Алина. — Да, собственно, с какой стати она будет перед тобой душу наизнанку выворачивать? Степа идет.

— Я опоздала? Все за водой пришли. Там такая очередина. Вы уже поговорили с Зосей?

— Да, но ничего интересного. Девочка рассматривала сувениры, а Василий … испарился. Куда он пошел, Зося не знает.

— И, правда, ничего интересного. Куликов… — вдруг воскликнула Степа. Она хотела пригнуться, чтобы остаться незамеченной, но было уже поздно. Петр, лавируя между шезлонгами, приближался к нам с крейсерской скоростью. На нем были плавательные шорты, стало быть, шел он с явным намерением искупаться.

— Ты же спать собирался, — разочаровано напомнила ему Степа.

— Передумал. Лежал, лежал, сон не идет. Скучно стало. Решил составить тебе компанию, — он улыбнулся жене в надежде, что та обрадуется и одобрит его появление. Но Степа стояла едва не плача. Куликов нарушил ее планы, наши планы. Теперь придется с ним купаться, загорать и разговаривать, сидя в соседних шезлонгах. А так хотелось еще пообщаться с пассажирами, которые, как и Петр, стекались к бассейну, чтобы до ужина успеть искупаться. Вдруг удалось бы найти человека, который видел Василия поздно ночью на верхней палубе.

— Зря это он, — услышала я тихое бормотание Алины.

— До ужина еще целый час. Грех в бассейне не поплавать, — Куликов вроде как оправдывался. Взглянув во влажные глаза жены, он спросил: — Степочка, что случилось? Ты нездорова?

— Голова немного разболелась, — сказала Степа и выразительно посмотрела на меня и Алину, мол, я сейчас Куликова уведу, а вы еще походите, поспрашивайте.

— Голова? — расстроился Петр. — Ты слишком рано вышла. Африканское солнце такое ядовитое. На палубе до пяти-шести часов делать нечего — запросто можно схлопотать солнечный удар. А ты еще вышла без шляпки, — пожурил он жену. — Давай в тенек сядем?

— Нет, пошли лучше в номер, под кондиционер, — вялым голосом попросила Степа.

Степины просьбы для Куликова — закон. Он обхватил жену за талию и повел с палубы. Проходя мимо нас, он недовольно пробурчал:

— Что же вы за подругой не смотрите.

— Девочки, — подмигнув нам одним глазом, бросила Степа, — встретимся за ужином.

Глава 11

Проводив взглядом Куликова и Степу, я посмотрела на часы. До ужина оставалось еще больше часа.

— И с кого начнем? — спросила я Алину, имея в виду пассажиров.

— Здесь нам ловить нечего, — покачала та головой. — Все отдыхают компаниями. Люди купаются, веселятся. Настрой не тот. Эти и не вспомнят, что сегодняшней ночью случилось. Надо искать одиночек. Пошли на прогулочную палубу, — предложила она.

Мы переместились на этаж ниже и первым человеком, кого увидели, была Оксана. Она стояла недалеко от входа в ресторан лицом к Нилу. Ее взгляд был обращен к противоположному берегу. Видела ли она там что-нибудь, не могу ручаться. Скорей всего, нет. С таким сосредоточенным лицом не любуются природой, с таким лицом решают задачи по высшей математике.

— Оксана!

— А? Что? — Оксана вздрогнула, услышав за спиной наши голоса. Кстати сказать, мы не единожды ее окликнули. — А, это вы?

— Воздухом дышишь?

— А? Дышу, — кивнула она, не сразу сообразив, о чем мы ее спросили и что надо ответить. — В каюте тоскливо. У бассейна сидеть как-то неудобно, неприлично…

— Неприлично? Почему? — не поняла я.

— Ну как же?! У меня муж умер, а я буду развлекаться? Что люди обо мне подумают?

«Это не у нее, у Рады муж умер! — мысленно ответила я Оксане. — А от тебя он ушел, если ты не забыла!»

— Даже дети, и те сидят на носу корабля, берега разглядывают: не хотят ни загорать, ни купаться. Жаль, безумно жаль Василя. Какой бы он ни был… Да что уж теперь говорить…

— Ясно, в семье траур, — перебила ее я, не в силах скрыть своего раздражения. Мне не нравилось ее настроение. Неделю назад она ненавидела Василия всеми фибрами души, и это было понятно, объяснимо — теперь вселенская тоска выплескивалась из той же самой души наружу. Ну что за мазохизм? Васька столько ей горя принес, а она ведет себя так, будто он каждый день приносил фиалки и признавался ей в любви до гроба.

— Оксана, ты обещала нам рассказать о своих земляках, — напомнила ей Алина.

— Кстати, к тебе сегодня Роман не заходил? — спросила я.

— Нет, — медленно повела головой Оксана. — Светлана забегала, мужа искала. Но зачем ему быть у меня?

— Тогда давай начнем с Романа. Может, вместе выясним, куда он мог пропасть.

— А он пропал? — отрешенно протянула Оксана.

— Не знаю. Рассказывай.

— Что рассказывать? Зачем? — апатично спросила Оксана.

— Оксана, очнись, оглянись вокруг себя, — потрясла я ее. — Жизнь продолжается. Василь ушел, сначала от тебя, потом из жизни. Он твое прошлое, но никак не будущее. Пора выходить из ступора. Не надо лить слезы по чужому мужу.

Она меня услышала, кивнула головой и отвела в сторону влажные от слез глаза. Наверное, я слишком резко сказала. Осознавая свою ошибку, я похлопала ее по плечу.