Слезы нильского крокодила

— Вы хотите сказать, что Василий, кроме своих земляков, ни с кем общаться не мог?

— В общем-то, да.

— А не мог ли он с кем-то познакомиться на судне?

— Сомневаюсь, я, знаете ли, мужа на коротком поводке держала, — с гордостью заявила Рада.

«Еще бы, — успела подумать я, — боялась, что уведут так же, как сама увела у Оксаны».

— Тут столько соблазнов, — продолжила Рада. — Вася был красавцем, следил за собой, спортом занимался. Женщины от него глаз не могли отвести. Приходилось постоянно быть начеку.

— Это вы говорите о женщинах, а мужские компании?

— А что такое мужская компания? Карты, выпивка и опять же женщины — проститутки! Вот я стараюсь не заводить случайных знакомств. Да и вообще, зачем они, если рядом любимый человек?

— Всегда интересно общаться с новыми людьми. Ведь не обязательно знакомиться с прицелом на интим?

— Вы меня не поняли, — недовольным голосом проворчала Рада. — У нас был медовый месяц. Нам никто не был нужен. Вообще никто.

— Понятно. Насчет косметички, мой вам совет: напишите заявление о пропаже на имя капитана судна. Возможно, он чем-нибудь поможет. Вор мог украсть сумку, на палубе заглянуть в нее, не найти ничего ценного и там же оставить. Сходите к капитану.

— Не пойду, — отрицательно покачала головой Рада. — Я простилась со старой косметичкой — у меня теперь новая. Я не смогу пользоваться помадой и пудрой, если буду знать, что кто-то чужой держал ее в руках.

— Ваша воля, — пожала я плечами.

Глава 10

— Ну и штучка! — с оглядкой на дверь каюты сказала Алина.

— Неприятная особа, — согласилась я с подругой. — Она, видите ли, держала мужа на коротком поводке!

— Понимала, что не одна она такая ушлая.

— Василий вполне заслуживал такого обращения. Когда жил с Оксаной, он бегал налево так же часто, как другие мужики в магазин за сигаретами. Не знаю, почему она закрывала глаза на его похождения, — вздохнула я, жалея Оксану. — Хотела сохранить семью? Так ведь не сохранила. Может, работой чрезмерно была занята?

— Что лишний раз подтверждает: работать надо в меру, — резюмировала Алина, которая не упускала возможности в рабочее время сбегать в косметический салон или парикмахерскую.

Беседуя таким образом, мы вышли на палубу. Я поискала глазами Степу и нашла ее сидящей на лавочке и мило разговаривающей с какой-то пассажиркой.

— Да вот же она!

Алина помахала ей рукой, но Степа демонстративно отвернулась, дав понять, чтобы мы пока не подходили — она занята. Яснее ясного. Мы с Алиной стали в сторонке лицом к Нилу, дожидаясь, когда наша подруга закончит разговор и соизволит подойти к нам.

Мимо нашего корабля проплывали мелкие суденышки и надувные лодки. Торговцы-египтяне поднимали над головами товар, зазывно предлагая его. Что они нам показывали, видно было плохо. Я могла лишь предположить, что большие белые тряпки в руках египтян — все те же арабские рубашки. Куски ткани поменьше — платки. Совсем мелкое, поблескивающее на солнце — изделия из серебра.

— Странные люди, как дети. Вот что они нам сейчас орут? — спросила у меня Алина.

— Купить просят, — догадалась я.

— Даже если бы мне понравилась какая-нибудь вещь, как бы я ее купила? За борт сиганула?

— Я думаю, эти люди лишь рекламируют товар, зазывают, а сами продавцы стоят у трапа.

— Возможно. А вот и Степа! Ну, чем похвастаешь, миссис Марпл?

— Крохи, — удрученно сказала моя родственница. — Мы были правы, все разговоры прогуливающихся по палубе пассажиров сводятся к одной теме — смерти Василя. Все строят предположения, выдвигают версии, порой даже самые невероятные. Одна из них, будто Василий украинский агент, которого вычислила египетская контрразведка. И плыл он в Асуан, чтобы взорвать плотину, которую несколько десятков лет назад строили советские строители. Василия вычислили и обезвредили без суда и следствия, потому и полицейские без должного энтузиазма отнеслись к расследованию убийства. Как вам такое?

— Васька — разведчик? — ухмыльнулась я. — Ни в какие ворота не лезет. Ну а что-нибудь менее фантастическое?

— Василия проиграли в карты. Такая версия нравится?

— Не очень.

— Еще есть пьяная драка, — перечисляла Степа.

— Кто-нибудь видел, как дрались?