Слезы пустыни

Наскоро позавтракав, Мо, Омер и я поспешили в саранчовую экспедицию. Направившись в чащу, мы вскоре заметили дерево, клонившееся под тяжким грузом насекомых. Омеру просто не терпелось. Он вскарабкался на ствол и принялся стряхивать саранчу.

Тем временем мы с Мо начали разводить костер. Я захватила из домашнего очага тлеющую головню, набросала на нее сухих листьев и травы, раздула, и вскоре разгорелось сильное потрескивающее пламя. Схватив горящую ветку, я сунула ее в самую гущу саранчи. Когда дым окутал их, они стали срываться с веток. У некоторых вспышкой пламени опаляло крылья, и они стремительно падали на землю. Омер спустился с дерева собирать упавшую саранчу, а мы с Мо ходили вокруг с головнями.

Вскоре мы набрали с полмешка губор. Отправившись на дальнейшие поиски, мы обнаружили целый ковер из саранчи, пирующей на каких-то невысоких растениях: слышалось жуткое «щелк-хрум-щелк» тысяч крошечных жующих челюстей. Мы набросились на них и отловили столько, сколько влезало в сложенные чашечкой ладони. Ковер насекомых поднялся и взлетел, но вскоре вновь приземлился неподалеку. Мы продвинулись за ним и приступили ко второй операции захвата.

Когда мешок был наполнен под завязку, мы поспешили домой к бабуле. Она любила полакомиться саранчой, веря, что эта чудо-пища предотвращает множество болезней. Бабуля возбужденно схватила мешок с живыми насекомыми и высыпала саранчу в большую глиняную плошку, придавив ее деревянной крышкой.

— А теперь идите! — поторопила она, возвращая мне пустой мешок. — Идите и наберите еще!

К концу дня мы были покрыты грязью и пылью и совершенно обессилены, но счастливы. Я чувствовала себя куда спокойнее, нежели в течение долгих школьных дней. Дома нас ждала награда от бабули: тарелка жареной саранчи. Берешь одну, отрываешь голову и крылья, суешь в рот и жуешь. Рот наполняется сладкими жирными соками, вызывая непреодолимое желание есть еще и еще.

Поскольку вода в нашей деревне была драгоценна, мы мылись только по пятницам — в святой день у мусульман. Почти каждый вечер мама втирала в наши тела кунжутное масло — для увлажнения и чистки. Перед сном она особенно тщательно умастила нас маслом в попытке избавиться от самой сильной грязи, въевшейся в кожу во время охоты на саранчу. За работой она тихонько напевала, а я рассказывала ей о наших дневных приключениях.

Для моих волос мать использовала особое снадобье под названием зит каркар. Оно представляет собой кунжутное масло с ароматом сандалового дерева, которое смешивают до загустения с пчелиным воском. Я сидела у мамы между коленей, а она втирала мне в волосы зит каркар — ощущение успокаивающее и расслабляющее. К тому времени как она закончила, я заснула, и проснулась оттого, что она обвязывала мне голову шарфом. Без него волосы были бы забиты сором, прилипшим к восковидному маслу.

* * *

В ту первую неделю дома я всякий час, когда не спала, собирала саранчу. В конце концов стая исчезла, так и не превратившись в катастрофу. Разумеется, к тому времени губор нам до смерти надоел, но бабуля по-прежнему подавала его на завтрак, обед и ужин, и горе тому, кто не съедал свою порцию.

— Вы, дети, избалованные, — ворчала она. — Вы не знаете ценности еды. Однажды в деревне начнется голод, и многие умрут. И тогда вы поймете.

После этого бабуля поведала нам о последнем большом голоде. Сперва не было дождей, а потом налетела саранча — облако настолько большое, что закрыло солнце. Это произошло в те годы, когда Рональд Рейган был президентом Америки. Американская гуманитарная служба явилась в деревню с колонной сверкающих грузовиков с гуманитарной помощью. Затем американский самолет сбросил мешки с кукурузной мукой. Дети плясали вокруг, указывая на небо, и распевали: «Рейган! Рейган! Рейган! Рейган идет!»

Один из жителей деревни во время голода написал песню. Звучала она так:

Рейган пришел,
Рейган пришел,

Прилетел по воздуху,
Высоко в небе,
Помогая бедным,
Принося еду,
Храни его Бог,

Помогай ему Бог,
Его послал Бог
К людям загава.

Бабуля предостерегла нас: никто не знает, когда придет следующий большой голод. Вот почему никогда нельзя пренебрегать пищей.

* * *

Каникулы пролетели незаметно, и вскоре пришло время возвращаться в школу. Дни, проведенные в деревне с любящей семьей, почти исцелили душевные раны, полученные мною в первом семестре. Меня опять непреодолимо потянуло к учебе, и я надеялась, что теперь все будет хорошо. Ловить саранчу и уворачиваться от бабушкиных колотушек — это было прекрасно, но мне снова страстно хотелось учиться.