Слезы радости. «Как я разлагал израильскую армию»

Второй косяк на манёврах (на иврите косяк – «фак») случился по вине стихии. Командиры как и полагается проехали перед маршем весь маршрут. Но когда мы выступили – разразился редкий для Израиля ливень. Ботинки сразу сделались пудовыми из-за налипшей грязи. Откуда ни возьмись начали образовываться речушки. Сперва по колено, а потом и по пояс. В них мы теряли оптику, фляги – руки были заняты поднятым вверх автоматом. Командиры и не думали останавливаться. Наконец, мы уперлись в бурный глубокий поток. К тому же один из солдат рухнул на землю. Санинструктор заподозрил переохлаждение и засунул ему термометр в задницу. Стучащие зубы нам мешали, но мы дружно расхохотались от этой картины. В итоге за нами приехали «Хаммеры». Миссия оказалась невыполнимой.

На манёврах нас учили двигаться в колонне, идти в атаку с бронетехникой. Особенно понравилось мне захватывать здания вместе с танками. Они ставили дымовую завесу, в которой двигались вслепую по нашей команде. Мы подбирались к зданиям без всякого риска и врывались в них неожиданно для врага. Реально же наша служба оказалась куда менее масштабной, но куда более утомительной.

13. Засады, патрули, блокпосты

Обычно армия готовится воевать. Израильская – воевать, бороться с террором и контролировать враждебные территории. Вести войну ей практически в последнее время не доводилось. А вот две другие задачи приходится решать постоянно и с полным напряжением сил. В самые горячие места посылают элитные подразделения, к которым относятся и десантные войска. При этом идёт постоянная ротация. С таким расчетом, чтобы за время службы боец послужил на всех границах и всех проблемных районах. Я выполнял задачи в таких осиных гнёздах терроризма, как Дженин, Шхем, Хеврон. Охранял границы с Ливаном, Сирией и Сектором Газа. Иорданскую и Египетскую границу контролируют не так жестко, потому что они относительно спокойные. Мой товарищ по интернату Андрей, служивший на границе с Египтом, перехватывал идущие оттуда бедуинские караваны с сигаретами, наркотиками и проститутками.

Да и мне по большому счету пришлось иметь дело с мирным, добрым, но очень невезучим народом. Когда образовался Израиль – на него сразу же напали практически все арабские страны. В ходе боёв часть арабского населения из страны бежало. Их стали называть палестинцами. И вот уже несколько поколений они народ-беженец. Живут в гетто разных арабских стран. В Иордании их почти столько же, сколько коренных жителей страны.

В Шестидневную войну Израиль занял Сектор Газа, Восточный Иерусалим и Западный берег реки Иордан. Миллионы беженцев оказались на его территории. Их не раз пытались передать вместе с землей арабским соседям. Предлагали выстроить им жильё там, откуда в свое время изгнали еврейские общины в арабских странах. Увы, «братья» никого к себе брать не хотят, гражданство беженцам не дают. По жителям Газы, пытающимся проникнуть на территорию Египта, огонь открывается без предупреждения. Когда произошёл массовый прорыв через границу – египетские власти распорядились переломать нарушителям ноги и выбросить обратно в Газу. Такая братская гуманитарная помощь.

Беженцы живут, словно на другой планете. Израиль – высокоразвитая страна, с хай-теком, который не уступает американскому и японскому, конкурентоспособными промышленностью и сельским хозяйством, уровнем жизни не ниже средней европейской страны. Что характерно, не сбежавшие в своё время арабы – полноценные граждане государства, имеющие даже больше прав, чем евреи. В армии не служат, налоги платят кое-как, бедуины частенько строятся, где захотят, не спрашивая властей. Арабские деревни ничем не уступают еврейским поселениям. В процентном соотношении к населению в вузах больше арабских студентов, чем еврейских. Арабский язык – государственный. Есть арабская фракция в Кнессете (парламенте), члены которой постоянно клянут сионистских убийц и сжигают израильский флаг. Электорат ведет себя гораздо доброжелательнее собственных депутатов. Солдаты спокойно пьют кофе в арабских ресторанах. Рядом в арабских лавках продаются майки с армейской символикой. Бизнес есть бизнес.

А беженцы остались в исламском средневековье. Правят кланы, которые постоянно враждуют между собой. Едва ли не каждую ночь в поселениях вспыхивают перестрелки. Мы в эти разборки никогда не вмешивались. Если посчитать, сколько арабы в конфликтах перебили друг друга, то это будет в сотни раз больше, чем погибло от действий израильской армии. При этом сама правящая верхушка превращает своих соплеменников в рабов. Я заходил в квартиры, в которых невозможно было находится из-за вони и антисанитарии. А рядом – шикарные виллы с бассейнами и вертолетными площадками.