Слезы Рублевки

Может, у него появился кто? Завел себе девку… И кажется, можно понять, когда это началось. С чего пошло вырастать это отчуждение. Не с того ли странного и нелепого случая, после которого на их семью… посыпались неприятности? У Виктора на работе. У нее. Словно что-то сжимать их начало, стеснять. И одновременно подтачивать…

Не с того ли случая все пошло?

* * *

К тому времени они уже два года жили на Рублевке, в этом особом мире богатых. И больше всего Насте нравилось то, что они с мужем были одними из немногих, кто вложил в дом и участок свои, истинно трудовые деньги. Они не участвовали в залоговых аукционах. Витя прошел весь путь бизнеса, начиная еще со студенческой скамьи. И прошел через все: бартерное посредничество, закупки-перепродажи, информационное посредничество, доли в организованных контрактах, — пока наконец не обнаружил свою нишу. Это было совершенно убитое маленькое экспериментальное предприятие по производству фарфора. Он поднял его из руин, организовав сначала небольшую, потом все более расширяющуюся сеть продаж, разворачивая новые производства, становясь дилером некоторых больших фарфоровых заводов.

Вскоре у него была уже надежная, подстрахованная другими видами производств компания, которая вышла на международный уровень. Трудности, конечно, были, но Витя не любил про них рассказывать. А вскоре оказалось, что эти самые трудности только развили его фирменный, непередаваемый стиль бизнеса — холодное упрямство и высочайшую творческую энергию. Креативность.

Словом, Анастасия трудностей даже и не заметила. Ее Витя ничем не заставил поступиться. Хотя что там она и тратила? Ну да, дом надо поддерживать. Затеяли тогда ремонт той, первой дачи. Да, ремонт тогда бросили. На него уже не хватало. А с покупками на семью все обстояло по-прежнему. Так они и жили очень скромно, хватало им как-то денег.

А после дела пошли вообще замечательно! Виктор вторгся на китайский рынок и нашел там благодарную нишу. Нет, конечно, он не продавал китайцам свой фарфор — это было бы смешно. Зато он разместил у них свое производство и теперь вместе с собственным продавал еще и китайскую продукцию, всегда славившуюся своим качеством и древней историей.

Благодаря этому он смог достичь такого уровня личного благосостояния, чтобы позволить себе купить не только квартиру в «тихом центре», но и дом по Рублево-Успенскому шоссе. В Барвихе-19. Рядом с Есиным, главным московским строителем. Тем самым как бы вошел в состав российского высшего общества.

Сначала Анастасию тут, на Рублевке, все радовало. Будоражило кровь сознание, что она принадлежит к высшей касте, что под ее управлением — настоящий особняк, вышколенная обслуга.

Интересно было и жить в атмосфере Рублевки. Когда в магазине можно встретить растрепанную знаменитость. В ночном клубе — оторваться с другими знаменитостями так, как и представить себе не могут обычные люди. А на спортивной площадке поиграть в теннис с женами первых лиц в стране.

Но постепенно это стало привычно. Настолько, что иногда она даже тосковала по тому простому деревянному дому в два этажа, который они построили почти что своими руками… А что! Она тоже кашу строителям варила!

Впрочем, Настя несколько лукавила. Жизнь здесь уже трудно поменять на что-то иное. Их здешний дом из красивого, качественного камня был очень хорош. Выстроенный в английском стиле… нет, все же… Не в стиле. Но с намеком — правда, толстым — на английский стиль… Он внутри был просторнее, чем казался снаружи. И был очень уютным. Поскольку Витя пропадал на работе допоздна, то работами по переделке-перекомпоновке Анастасия распоряжалась практически сама. Конечно, с мужем согласовывались основные идеи — но ежедневно возникало столько частных, но важных вопросов, что она искренне гордилась собою, своим умением управлять. И своим архитектурным вкусом.