Слезы (СИ)

— Или… Или… — его брови насупились, на ресницах заблестели слезы, ему было тяжело это вспоминать. Тёплая ладонь леди Фелиции накрыла его руку, и юноша продолжил. — Или… или один из них целовал меня, чтобы мне не чем становилось дышать, и тогда я приходил в себя.

Женщина, услыхав такое, даже отпрянула назад, схватившись за сердце.

— Целовал?! Куда?! — воскликнула она в полном ужасе, боясь услышать самое противное.

— В губы. Видимо, я дышал ртом…

— Боже… Он ненормальный… Они тебя по голове не били?

— Не помню. Нет, наверное. Им было запрещено трогать голову и лицо…

— Может, ещё спасибо сказать? — усмехнулась Фелиция. — Это всё потому, что ты очень красивый, ему было бы жалко, если тебе испортили бы лицо.

Адриан ни слова не проронил в ответ. Она смотрела на его лицо, освещённое свечами на люстре, смотрела, как блестят его прекрасные глаза от подступивших слез. Боже, что с ним сделал этот проклятый Джеральд?! До чего доводит порою ревность!

— Спасибо мистеру Томасу и господину Филиппу, — произнёс после некоторого молчания племянник. — Они меня у них забирали.

— Бедняжка… — она снова обняла его. — Я понимаю тебя. Это было бесчеловечно. Мне самой больно всё это осознавать. Ты неправ, Джеральд не имел права этого делать. Господь так не велел. Он учил нас добру и милосердию. И умер на кресте за всё человечество без исключения. Не останавливай слёзы, мой хороший, не стыдись их. Этого больше никогда не повторится. Всё в прошлом. Знаю, это трудно забыть. Но постарайся, а если не получается, не надо, не заостряй внимания. Просто научись с этим жить. И помни, здесь нет твоей вины, ты не грязный, ты не ничтожество, если так получилось, ты не очерняешь никого и ничего своим присутствием. Наоборот, освещаешь. Поверь мне, ведь я всегда любила тебя.

— Я тоже люблю вас, и никогда не забуду вашей доброты. Спасибо вам за всё.

Она поднялась и поцеловала его в голову, как ребёнка.

— Знай, мы с Филом с тобой. Не стесняйся, не стыдись… Ты лучшее, что у нас всех есть. Такое перенести, да и ещё не стать злым и жестоким после этого, может не каждый. А ты смог. Ты сильный, добрый и благородный, — она выпустила его из объятий, взяла его за руки и, глядя в его заплаканные глаза, сказала: — Я никогда тебя не оставлю. Клянусь.

— Спасибо вам. Я и не мечтал об этом… Не смел даже молить об этом Господа… Однажды, глядя на небо… — Адриан взглянул в окно, за которым уже стемнело, и внезапно застыл: — Там что-то горит…

Глава 9. При чем тут Даррен?

Фелиция тоже посмотрела: и правда, на горизонте небо осветилось заревом пожара. И это было не совсем далеко. Наверное, на окраине поместья.

— О, Боже! Что случилось?!

Они вдвоём выбежали из комнаты.

— Конни! Джеральд! — позвала Фелиция.

— Фелиция! — по лестнице сбежала Констанция. — Ты тоже видела? Я только что заметила. Посмотрела в окно: Джеральд докурил наконец, или нет… Мы уже спали давно. Ночь на дворе. Как вдруг он соскочил, сказал: «Курить хочу», оделся и ушёл…

— Я побегу позову Фила!

— А я Томаса! Томас! Томас!

Женщины убежали из гостиной.

Адриана неожиданно привлекала алая роза на круглом столике. Откуда она тут взялась? Почему не в вазе с водой? Он подошёл к ней. Сердце его вздрогнуло. Цветок лежал на конверте, на котором значилось его, Адриана, имя! «Адриану» — было написано письменным шрифтом и ниже печатными буквами. Видимо, пославший на всякий случай написал в двух вариантах, не зная, какие буквы умеет читать и писать юноша: только печатные или нет. Он умел и так, и так, но кто-то был не в курсе.

Робко, будто бы письмо могло обжечь его, молодой человек вскрыл конверт.

«Адриан!

Могу ли я после того, что сделал с тобой, рассчитывать на твоё снисхождение? Наверное, нет… Прости меня. Наверное, я не имею никакого права просить тебя об этом, но умоляю, прости, пожалуйста. После того, что сотворил, я недостоин тебя… Сможешь ли ты простить когда-нибудь? Лучшее, что могу сделать для тебя, это отомстить твоему мучителю, отомстить самому себе, поэтому я должен уйти, уйти навсегда. Я разлучил тебя с тем, кто любил тебя, кто вырастил тебя, заменив тебе меня, я бросил тебя как последний трус, когда ты был совсем маленьким, я приказал подвергнуть тебя пыткам, я неоднократно и сам поднимал на тебя руку, я страшно ревновал тебя… Я искренне раскаиваюсь, но уже поздно — я довёл тебя до такого состояния, что ты мне не веришь… Я недостоин тебя, но всё же я — твой отец…. Ты должен знать это… Даррен — не твой папа. Ты — мой сын, Адриан….

Прощай! Прости, если сможешь… И не вини себя — здесь целиком и полностью моя вина. Твой отец»

— Нет, нет… Быть не может… — Адриан положил письмо на стол, как нечто опасное для жизни, и отдёрнул от него руку, будто бы бумага, и правда, обожгла его.

В этот момент вбежали Томас, Констанция и Фелиция. Молодой человек взглянул на них, и тут какая-то мысль внезапно осенила его.

— Он там… Спасите его, пока не поздно… — и лишился чувств.