Слезы (СИ)

— А что тут такого? Сына родного раздавать! — упрекнула его Конни. — Если хочешь, Фелиция, мы все покинем ранчо, а Джеральд пусть тут сидит.

Но леди возразила, что она — родная тётя Адриана, а она, Констанция, его мачеха, и потому они с Филом хотят увезти его к себе. И есть ведь разница между кровной родней и посторонним человеком?

— Я не мачеха, а приёмная мать, которая любит его, как родного сына, — Конни даже малость оскорбилась, — и так просто его не отдам. Но как хочешь, я с удовольствием приму твоё приглашение, погостить у тебя.

— Отлично! Значит…

— Хватит ссориться! — перебил её Джеральд, у которого вечно было семь пятниц на неделе, и, видимо, уже не хотел отдавать сына сестре. — Никто его не получит! Пойдёмте спать! Скоро утро уже!

На другой день все проснулись чуть ли не в обед. Даже Адриан, который обычно по привычке просыпался рано утром, почти на рассвете.

Вчерашний разговор с леди Фелицией очень помог ему, и он от всего сердца был благодарен ей. Молодому человеку стало намного легче. Нужно смириться с тем, что время от времени что-то, или кто-то будет невольно напоминать ему об истязаниях. Адриан благодарил Господа за тех добрых людей, которых Он послал ему… леди Констанция, леди Фелиция, сэр Филипп, сэр Чарльз, леди Рози, мистер Фред, мистер Томас… Как же был благодарен им несчастный раб! Получается, его любили все, кроме хозяина Джеральда? Значит, не всё так плохо.

В основном, к нему каждое утро кто-то приходил. И тогда они вместе выходили из комнаты. А сам он почему-то никогда не осмеливался. Но сегодня долго никого не было.

Адриан прошёлся по комнате, уже давно одетый. Он обернулся к зеркалу и увидел своё отражение. «Это всё потому, что ты очень красивый, ему жалко было бы, если бы тебе испортили лицо» — почему-то вспомнились слова госпожи Фелиции. Молодой человек робко подошёл к зеркалу и легонько провёл рукой по его раме.

«Неужели я такой красивый? — подумал он, глядя на своё отражение. — Мне кажется, совершенно обычный… Не такой уж и красавец, как все говорят». Адриан считал красивым сэра Филиппа, высокого, голубоглазого блондина. И, конечно, Даррена. А самого себя никогда.

Тут кто-то робко постучал, а через минуту дверь отворилась (Адриан не считал комнату своей и поэтому никогда не говорил: «Входите!»). Бедный юноша чуть не лишился чувств, как вчера, когда в отражении в зеркале увидел своего хозяина. Он помнил всё, что сказала ему леди Фелиция, но паника, граничащая с ужасом, тут же овладела его душой. Несчастный бывший раб не успел мысленно себя успокоить… Разум не подчинялся ему. Сердце отчаянно забилось. Страх, как перед дьяволом. На подкашивающихся ногах невольник обернулся к своему господину. Джеральд направился к нему. Адриан сам не знал, где нашёл в себе силы, чтобы ради приличия устоять и не попятиться назад. «Господи, хоть бы сейчас кто-нибудь вошёл!» — мысленно взмолился он с отчаянием.

— Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее письмо и мой ужасный поступок. Право, я не знаю, что на меня нашло, — сказал хозяин.

— Вам не за что просить прощения… — тихо дрожащим голосом ответил молодой человек. — Вы — мой господин…

— Ты боишься меня? — скорее сказал, а ни спросил Джеральд.

Один раз он задавал ему такой вопрос, тогда после разговора с мистером Фредом… Что было потом? У господина имелась странная привычка спрашивать его о чем-то неожиданном, требовать ответа, а потом бить.

— А что дверь открыта? — раздался из коридора весёлый голос мистера Томаса, а потом и он сам появился на пороге, сердечко Адриана радостно забилось. — Доброе утро…

— Доброе утро, — ответил ему Его Светлость Джеральд, а сам подумал: «Принесла нелёгкая!». Его голос, должно быть, выдал недовольство, и в душе молодого милорда, который сам не догадывался, кто он, рухнули все надежды уйти от господина с управляющим.

Только Джеральд хотел поговорить с сыном, как кто-то заявился! Нет, конечно, издеваться он не собирался… Просто… просто сам не знал, как поступить лучше и разумнее.

Адриан кивнул управляющему, не в силах вымолвить ни слова. Тот понял, что юноша боится, и решил прийти ему на выручку.

— Адриаша, тебя госпожа зовёт.

— Томас, оставь нас! — строго обрезал господин.

Это прозвучало так серьёзна и так жёстко, будто бы он хотел хорошенько вломить юноше, а управляющий ему помешал. Джеральд снова обернулся к сыну, но не увидел его: он лежал у его ног без чувств.

— Что вы наделали?! — не выдержал Томас и подбежал к молодому человеку. — Можно было это мягче сказать! Адриаша, что с тобой? Солнышко моё, очнись…

Джеральд стоял над ними, как скала. «Приревнует ещё… Опять ударит его при случае…» — испугался управляющий. Он приподнял Адриана.

— Кажется, он не дышит… — испуганно произнёс Том.

— Я за помощью! — Джеральд сорвался с места и выбежал вон из комнаты.

Разбитое сердце остановилось, измученная душа вознеслась к Господу… Погубленный родным отцом… Но нет! Ничего подобного! Адриан дышал, Томас специально так сказал, чтобы господин покинул комнату.