Слезы (СИ)

Все кивнули и пошли за чайниками. Ронни догнал Адриана и взял его за руку.

— Адриан, а это как?

— Что «как»?

— Быть красивым?

— Не знаю, — пожал плечами молодой человек, — понятия не имею.

— А когда тебя девушки сватают?

— А где ты такое видел? Мне кажется, всегда наоборот было.

— Только что! Мне тут девчонка понравилась. Она с дедом приехала. Не знаю, как обратить на себя её внимание. Рози зовут.

— Рози?

— Ну да, Рози. Ты её знаешь?

— Нет. Если она недавно приехала… с дедом, я её, наверное, ещё не видел.

— Жаль. А то бы ты меня с ней познакомил.

Рози…. Интересно, это только совпадение?

Чуть позже, когда мероприятие закончилось, прощаясь, все снова обласкали Адриана добрыми словами и комплиментами.

— Было очень приятно познакомиться! Конни так много рассказывала! Наконец-то, мы увиделись, — сказала ему Холли.

— Взаимно, — улыбнулся он. — Мамочка тоже много рассказывала о вас.

И «мамочка» приобняла своего «сына».

— Да, — добавила Шарлотта, — приходи к нам почаще. Мы будем очень рады.

— Обязательно. При первой возможности.

— Папа пусть тоже приходит, — сказал Рикардо и засмеялся. — Хоть ещё один отец появится кроме меня.

— Мы вам надоели?

— Нет, что вы, леди? Просто мне кажется, что отцам тоже не вредно было бы поприсутствовать.

— Вы правы! Позову своего Алекса.

— Обязательно, леди! — сказал единственный отец в компании. — Адриан, было очень приятно познакомиться!

— Пока, Адриаша! Надеюсь, ещё увидимся, и ты научишь меня девушек покорять! — сказал Ронни.

— Ронни, это что такое?! — опять остановила его мать, а все засмеялись. — Такой маленький! Какие тебе «девушки»?!

— Любви все возрасты покорны! — сказал Рикардо. — Ну, ладно всем до свидания! Пошли, Тони! — он взял за руку своего сына. — Приятно было со всеми увидеться!

— До свидания! — попрощался Тони.

Все умилились. А потом разошлись, вернее, заставили себя разойтись, а то бы расходились до вечера.

На обратном пути домой и «мать», и «сын» молчали. Адриану понравилось в их обществе, понравилось помогать людям, понравилось радовать Конни одним только словом «мама». Но ведь это было неправдой! Она не была ему ею! Он не любил ложь, но внезапно его посетила мысль: «Было бы это на самом деле!», и ему тут же стало стыдно, ведь никогда не забудет родную маму, хотя она и умерла много лет назад. Рудольф был прав — юноша действительно привязался к «матери», только сам до конца этого не осознавал. Конни сама ожидать не могла, но у неё получилось приблизиться к нему. В этом сражении пока победу одерживала она, но будет ли решающая битва, и кто одержит в ней верх? Удивительно! Странная битва за странного раба…

А теперь давайте проведаем ещё одного «участника войны». Фил, вернувшись домой, обнаружил, что у него появилось много дел на работе, и ему пришлось задержаться. Пару раз он съездил к Мэрбл, вернее, «дела привели его в тот город, и он не смог не зайти», а ещё вернее, нашёл повод, просто скрыл это. Когда всё утряслось, молодой миллионер заявил, что поедет навестить родственников на океан.

— Я что-то не поняла, Фил! Зачем тебе туда ехать? — спросила его как-то мать. — Ты будешь там не подпускать Джеральда к Адриану?

— Да, именно. Я не желаю видеть его рядом с братом.

— Какое ты имеешь право?! — воскликнула Фелиция. — Дядя Джеральд его отец!

— Да он чуть не убил его! Да, ничего не скажешь — хороший, любящий папочка! — с горькой усмешкой отвечал ей юноша.

— Джеральд — не последний человек… Он имеет право общаться со своим сыном!

— Ты в своём уме, мама?! И с каких это пор ты вдруг опять поменяла мнение, ведь сама хотела забрать Адриана?

— Мне просто жаль брата…. И я… я передумала… — прошептала женщина, потупив глаза.

— Ты не видела его ран, не видела до чего он его довёл! Я им не верю! Они поиграются и бросят. Если бы на него не надавили, он бы в жизни не принял решение признаться. Я намерен забрать Адриана.

— Что?!

— Что слышала. Я его заберу.

Мать спросила, а Мэрбл у него знает о его решении. Женщина всё ещё никак не могла смириться, что сыну-аристократу нравится простолюдинка, дочка простого булочника, даже не состоятельного, интеллигентного человека, но без титула. Как папа Констанции, например. А Филипп, не замечая неприязни матери к его любимой, ответил, что она знает о его решении касательно брата, и во всём поддерживает.

— Адриан — мой родной племянник. Но брата мне жалко. Дядя тебе его не отдаст. Только, может быть, под предлогом погостить у тётки, и то я не уверена…

Филипп нервно, теряя терпении, перебил мать, заявив, что ему не надо искать никаких предлогов, что так возьмёт и заберёт! А, если понадобится, и вовсе выкрадет кузена.

— Так нельзя… Хоть он и сын Джеральда, но раб, а похищение рабов — подсудное дело.

Фил отрезал, что это подарок дедушки, на что мать возмутилась, сказав, что Адриан — живой человек! Сколько можно его делить?! Он, что же — трофей?!

— Я это понимаю! — почти взорвался юноша, но, взяв себя в руки, продолжил спокойнее: — И мало того, понял ещё вперёд вас всех! Но я не верю дяде, хоть убей — не верю! И не знаю, почему. Вроде бы и причин нет.