Слезы темной воды

– Я не могу гарантировать вам безопасность в лагере. Мы заботимся о людях, которых сюда впускаем, но мы не знаем, что у них на душе.

Меган сделала вдох и медленно выдохнула. Ей вспомнился день, когда они с Полом поднимались на гору Мак-Кинли. Сезон скалолазания подходил к концу, и проводник предупредил их, что холодный фронт может придвинуться, когда они будут на вершине, и заблокировать их спуск. Следовало бы остаться внизу и ждать ясного дня, который мог никогда не наступить. Они без колебаний приняли решение подниматься, и погода держалась хорошая, награждая их незабываемыми видами.

– Я пойду с вами, – сказала она. У нее появилась идея. – Но мне нужно еще несколько бутылок «кока-колы».

* * *

Дорога к генератору проходила сквозь самое густонаселенное место из всех, какие Меган приходилось видеть. Лагерь походил на временный город с крошечными обиталищами, сооруженными из листов рифленого металла и брезента, раскинувшийся во все стороны на сколько хватало глаз. Повсюду были лица, старые и молодые; дети, бегающие по грязи; седовласые мужчины в куфи, сидящие по-турецки и оживленно разговаривающие; подростки за прилавками с разнообразными товарами; женщины средних лет, склонившиеся над кипящими котлами; старухи с вытянутыми морщинистыми лицами, прячущиеся от солнца.

Пока Меган шла с доктором Мунирой и ее свитой, все вокруг поворачивались и смотрели на нее. Чтобы растопить лед, она стала раздавать «кока-колу». Одну бутылку отдала девочке, которая схватила ее за рукав; другую – седому мужчине, который слабо улыбнулся ей; третью – подростку, который стоял, скрестив на груди руки, пока не увидел, что она собирается делать; и последнюю – молодой матери с младенцем на перевязи. Ее необыкновенная щедрость изменила настроение, кто-то помахал ей, кто-то улыбнулся. Однако были и такие, кто бросал на нее мрачные взгляды исподлобья.

Наконец доктор завела ее в заросли манговых деревьев.

– Это наш Кэмп-Девид[46], – сказала она. – Здесь доктор Хава и старейшины собираются, чтобы решать вопросы. Здесь мы поговорим с Ахмедом.

Она отправила человека с планшетом в стоявшую неподалеку хозяйственную постройку, и тот вернулся с мужчиной неопределенного возраста в очках – Ахмедом. Техник пристально посмотрел на нее, потом сел в тени. Меган опустилась на землю напротив него, а остальные расселись по обеим сторонам.

– Я буду переводить, – вызвалась доктор. – Пожалуйста, поторопитесь. У нас всего десять минут.

Меган впилась взглядом в Ахмеда.

– Вы помните молодого человека по имени Ибрахим, который работал в госпитале? Он жил здесь в конце две тысячи десятого года.

Когда доктор Мунира перевела вопрос, Ахмед скороговоркой выпалил несколько слов на сомалийском.

– Да, – передала его слова доктор. – Он помнит Ибрахима. Славный парень, но недолго здесь пробыл. Ахмед не знает, куда он направился.

Меган продолжила:

– Можете вспомнить, как он покинул лагерь и с кем ушел?

– Он был таким же, как многие другие молодые люди, – сказала доктор Мунира после ответа Ахмеда. – Просто решил уйти. Он мог уйти не один, но Ахмед не знает точно. Ибрахим был неразговорчивым.

Меган сменила направление:

– Он когда-нибудь говорил о родителях, брате, сестре?

Немного подумав, Ахмед кивнул. Доктор Мунира перевела:

– Однажды он вспоминал о сестре. Говорил, что хочет ее найти.

«Ясмин», – подумала Меган, оживившись.

– Что еще он говорил о сестре? Он знал, где ее искать?

Ахмед бросил несколько слов на сомалийском, и доктор перевела:

– Больше он ничего не знает.

Чувствуя, что время поджимает, Меган задала самый главный вопрос:

– Покинув лагерь, он отправился в Хобьо и стал пиратом. Вы знаете, почему он мог это сделать?

Доктор Мунира посмотрела на нее неопределенно.

– Я не уверена, что вам стоит спрашивать об этом.

Меган и глазом не моргнула:

– Если он знает ответ, это может помочь Исмаилу.

– Ну хорошо, – вздохнула доктор. – Только ему это может не понравиться. – Она перевела вопрос мягким голосом, как мать, сообщающая дурную весть ребенку.

К реакции Ахмеда Меган оказалась не готова. Он вскочил, рявкнул что-то в ее сторону, решительным шагом вышел из манговой рощи и скрылся в хозяйственной постройке.

– Что это сейчас произошло? – спросила она, потрясенная его бегством.

– То, чего я и боялась, – сказала доктор Мунира. – Пиратство запрещено в исламе. К тому же это опасное занятие. Пираты – плохие люди. Даже если Ахмеду что-то об этом известно, он никогда не признается.

Меган заглянула в глаза доктору Мунире:

– А вам что-то об этом известно?

Женщина не сразу ответила.

– Примерно в то время по лагерю ходили слухи, что какие-то молодые люди у нас якобы ведут разговоры о кораблях и выкупах. Не знаю, что заставило Исмаила отправиться в Хобьо. Но, если слухи были верны, возможно, он примкнул к тем ребятам.

«Только это не объясняет почему, – подумала Меган, раздраженная той бездной, которая продолжала ее отделять от понимания сути случившегося. – Рассказы всех, кто его знал, сводятся к тому, что это противоречит его характеру».

Доктор Мунира спросила:

– Вам известно, нашел ли Исмаил свою сестру?