Слезы Тесс (ЛП)

Девушки подняли свои испуганные, покрасневшие глаза. Я не знал, зачем пришел. Чтобы пожалеть? Успокоить? Казалось, так глупо стоять там. Я предложил украсть им еды из кухни, да хоть что-нибудь, чтобы убрать эту безнадежность из глаз. Но они завизжали и спрятались, убежали от худенького тринадцатилетнего мальчонки.

Их страх вызывал отвращение, я больше не мог просто стоять там. Но я был должен им что-то, что-нибудь — ведь это мой отец разрушил их, моим делом было исправить это.

— Пожалуйста, я не собираюсь причинять вам боль, — произнес я, мой голос казался таким же высоким, как и их крики о помощи.

В тот день ни одна из девушек не приблизилась ко мне, но я разглядел их раны, темные круги под глазами, навязчивую пустоту их душ. Я не мог остаться в стороне.

На следующий день я вернулся и произнес то, что поклялся никогда не произносить. Слова, которые часто использовал мой отец:

— Рабыни, повинуйтесь мне.

Молниеносно девушки зашевелились и упали на колени. Все двенадцать склонили головы, длинные волосы самых разных цветов спадали до пола.

В тот день я выучил слово «сломленные». Они были сломлены. Полностью. И я не мог выдержать этого. После одной команды они были моими, и я возненавидел их слабость, так же как возненавидел отца за то, что он создал таких несчастных существ.

Я приказал:

— Ползите ко мне.

Раздался звук кожи, шаркающей о ковер, когда обнаженные рабыни повиновались.

— Стоп. — И они остановились. Тут же. Полное подчинение.

Встав в круг женщин, я дал клятву. Я помогу им. Никто не должен быть так сломлен. Ни один человек не имел право украсть чью-то жизнь.

Я стану их спасителем и верну им душевное равновесие.

Прошло три года, прежде чем я смог добыть пистолет, который невозможно отследить. Школа-интернат в Лондоне позволила мне познакомиться с богатенькими скучающими детьми с неплохими связями. Преступники липли к богачам как мухи к тухлому мясу, и я воспользовался этим преимуществом.

Я заработал репутацию замкнутого в себе и озлобленного парня. Тогда как в действительности я составлял план того, как воздать отцу по заслугам. Репутация моей семьи прочно закрепилась за мной, люди боялись. Боялись моей власти, моего наследства безжалостного магната.

Я ничего не делал, чтобы переубедить их. Страх — сильное оружие, я знал это. Я видел, как мой отец управлял страхами тех женщин.

Две недели спустя наступили школьные каникулы. Я отправился поездом домой: с кожаным чемоданом и тяжелым пистолетом за поясом.

Я ненавидел возвращаться домой. Там ничего для меня не было. Только всеобъемлющая потребность в мести.

Моя мать умерла от отравления алкоголем за год до этого, освободив меня. Она была моей матерью, но никогда не обращала внимания на своего единственного сына. Я не был бурбоном или ширазом, следовательно, не заслуживал внимания.

Миссис Сукре поприветствовала меня дома, и я скрылся в своей комнате, чтобы почистить свое новое приобретение. Уставившись на медные пули, я с распростертыми объятиями встретил гнев и ярость.

В два часа ночи я отправился на охоту. Ночь — время игры отца. Я знал, где найти его.

Я тихонько крался, крепко сжав пальцы вокруг новой покупки.

Крики девушек были как удары в грудь кулаком. Скоро. Скоро вы будете свободны. Я знал, что они поблагодарят меня за то, что я собирался сделать. Мое собственное здравомыслие поблагодарит меня. Скоро. Мне не придется жить с виной за то, что я продолжал позволять отцу причинять боль такому количеству невинных девушек.

Мой отец никогда ничего не слышал.

Я прокрался прямо позади него, он трахал девчонку, держась за ее косички как за поводья, пока его старая задница тряслась с каждым толчком. Мои губы свернулись от отвращения, и я фыркнул. Слезы девочки разожгли огонь в моем животе.

Я поднял пистолет, испытывая его вес. Моя рука была сухой — ни потной или трясущейся от нервов. Сердцебиение ровное.

— Наслаждайся своим последним трахом, папочка. Это последнее, что ты сделаешь.

Мой отец, мистер Куинси Мерсер Первый, прекратил толкаться, лицо покраснело, челюсть задергалась.

— Что ты здесь делаешь, маленький ублюдок? Свали отсюда. Я говорил тебе, что эта часть дома под запретом.

Все девушки в комнате, связанные в разных ужасных положениях, начали плакать. У некоторых шея была закреплена между щиколоток. Некоторые подвешены к потолку вниз головой. Слезы бежали из их глаз, но также там появился свет. Голод, месть, свобода в их взглядах распространялись как пожар. Разрушая кандалы надломленности.

Я не сказал больше ни слова. А что я мог сказать? Просто нажал на спусковой крючок.

Красные брызги разлетелись ужасающим фейерверком. Мозги моего отца брызнули на девушку, в которой до сих пор находился его член.

Она вскрикнула и отодвинулась от него, вытирая лицо дрожащими руками.

Вся комната была погружена в темноту. Я опустил руки, стоя в центре и тяжело дыша.

Правление моего отца закончилось. Я стал новым владельцем империи Мерсер. В шестнадцать лет я унаследовал все его имущество, включая коллекцию женщин.