Слезы Тесс (ЛП)

Минуты поглаживаний расплавили мои кости, и его прикосновения опустились ниже, лаская мои плечи, спину, такие легкие, но в тоже время угрожающие.

Я ожидала грубости, но он показал нежность. Как я могла соперничать с этим? Оставаться сильной и бороться, когда каждая плотская часть меня реагировала на него.

Я захныкала, когда его пальцы прошли по моей грудной клетке, приближаясь к выпуклости груди.

Из его горла вырвалось рычание, звук, заполненный сдержанностью и предупреждением. Его пальцы медленно гладили и выводили круги на нежной коже моей груди, с каждым прикосновением приближаясь к соску.

Мои соски напряглись, сжимаясь от потребности. Осознание того, что Кью собирается так интимно прикоснуться ко мне, заставило меня часто и тяжело задышать. Моя реакция воспламенила Кью, и он сжал руку в моих волосах в кулак, отодвигая меня от сукна. Его бедра удерживали мои между ним и столом.

Я закричала, когда кожу головы начало саднить, но в то же время, излучая удовольствие, пылкое и горячее. Все мое тело начало гореть.

Он взял одну мою грудь в ладонь, сжав сосок. Его горячий рот опустился к моей шее, прикусывая ее своими острыми зубами.

Я не могла контролировать тело, но не хотела, чтобы он думал, будто я хотела этого. Я не хотела. Не совсем.

— Остановись. Пожалуйста, не надо.

Я зажмурилась, желая, чтобы мой разум освободился от этой подавляющей вины, разрушающей мою душу. Вины за реакцию. Вины за отчаянное желание большего. Вины за желание убить его.

Кью пробормотал что-то по-французски. Его мятное дыхание обдувало мою чувствительную кожу. Рукой он массировал мне грудь жестче, сильнее, чем это делал Брэкс. Он перекатил сосок между ловкими пальцами, и нежеланный стон покинул мое горло.

Кью напрягся, прижав твердый член к моей заднице:

— Putain (прим пер. фр. Бл*дь). Я так чертовски сильно хочу тебя.

Он ущипнул меня за сосок, и своеобразная боль скрутила живот. Этот щипок что-то показывал — требование.

— Что это такое? — прошептал он мрачно.

Кью больше не ограничивал себя никакими правилами, по которым играл. Осознание этого отдалось потребностью между моими ногами. Я пыталась помешать похоти разрастаться, окутывать меня, но не смогла.

Я не могла дышать. Голубые глаза Брэкса всплыли в моем сознании. Что я делаю? Брэкс будет вечность ненавидеть меня, если я позволю всему этому произойти. Не имело значения, что у меня не было выбора... я не могла вернуться к нему после того, как меня использовал другой. Слезы вырывались из меня, ненавидя мою слабость, ненавидя мое тело.

Кью вновь прикусил мою шею и провел губами вдоль моей ключицы, его дорогой костюм терся об мою спину.

— Скажи мне, эсклава. Что я трогаю?

В моем уме раздавался белый шум, пустота. Он мог использовать мое тело, но мою душу он не сломает. Я осталась бы нетронутой. Неприкосновенной.

Когда я не ответила, он толкнулся к моей заднице, заставляя меня вскрикнуть:

— Что это?

— М-мой сосок.

Он прикусил мое ухо, его дыхание было грубым и тяжелым.

— Неправильно. Он — мой, — он отпустил меня, и я выдохнула от облегчения, затем замерла, когда он прикоснулся к моей попе. Его пальцы посылали пламенные следы по моей коже, действуя мучительно медленно.

Ноги задрожали, дыхание ускорилось, и мое предательское тело приободрилось, еще больше расслабляясь.

Кью пробормотал:

— Твоя кожа здесь такая нежная.

Его пальцы поднялись повыше, медленно приближаясь к цели.

Слеза медленно скатилась и упала на сукно, превращая светло-зеленый цвет в темный.

Кью вздохнул.

— Я делаю тебе так больно, что нужно плакать? Я бью тебя?

Я покачала головой, не в состоянии ответить.

Его прикосновение из легкого стало интенсивным. Я ахнула, когда его агрессивная рука пробралась между моих ног. Смущение, нужда, желание, ненависть — все эти эмоции прошли через мое сердце.

Кончиком одного пальца он задел мой вход через влажные трусики.

— Такая влажная, ma ch'erie (прим. пер. фр. – моя дорогая), — он провел носом вдоль моей шеи, и в этот момент его палец нашел мой клитор. Я дернулась в его руках. Его грудь напряглась рядом с моей спиной. — Твое тело не лжет. Ему нравится это. Ему нравлюсь я.

— Я, может, и не могу управлять своими физическими реакциями, но не путай это с тем, что ты мне нравишься, — я полупропыхтела, полупростонала. — Не нравишься. Этого никогда не будет.

Он рассмеялся.

— Все еще полна решимости бороться? Прекрасно, - резко он схватил меня за затылок и вновь прижал к бильярдному столу. Наклонившись, он придвинул свой палец ближе к моей влажности. — Что это? — прошептал он.

Мои щеки покраснели, и я хотела быть далеко, далеко отсюда.

— Ответь мне, эсклава.

— Моя вагина.

Он захихикал, прижимаясь сильнее.

— Вновь неправильно, — опытными пальцами он сдвинул мои трусики влево, обнажая меня. Все внутри меня напряглось, заныло, сжалось. О боже.

Почему это происходило? Брэкс. Я не хотела заменять воспоминания о нем этим монстром, который думал, что владеет мной. Не думай об этом. Слезы тихо заскользили по щекам.