Слезы Тесс (ЛП)

Он остановился у края кровати. Я не могла рассмотреть его лицо в темноте, но дыхание было размеренным и сильным.

Он был одет в потертые джинсы и обычную белую футболку. Я никогда не видела, чтобы на нем было что-то подобное. Он всегда носил костюмы, как очень важный человек, его костюмы были словно маска, таким образом он требовал подчинения и уважения. И это срабатывало. Но Кью в джинсах и футболке — это нечто совершенно иное. Словно потайной ключик, который помогает разгадать тайну его личности, что скрывается за всеми его костюмами, узнать, что это за мужчина, у которого так много мыслей, переживаний, и которому, по сути, некому открыться.

Он не сказал ни слова, вместо этого положил два предмета на кровать у моих ног. Остановился, позволяя темноте скрыть его фигуру.

Я лежала не двигаясь, желая посмотреть, что он будет делать дальше. Я не дам ему выйти за дверь, сегодня я получу все. Я хотела поговорить с ним, выяснить все его секреты, хотела всего его. Мне нужно было знать — он пришел ко мне посреди ночи потому, что любил меня, потому что я была ему нужна? В ожидании его действий, я лежала, изнывая от желания услышать его приказ.

Он облизнул губы и нервно прошелся рукой по волосам, будто раздумывая над следующим действием.

Наконец решительно направился к двери, но вдруг остановился, развернулся и подошел к кровати. Делая глубокий вдох, погладил меня по щеке тыльной стороной ладони и тихо приказал:

— Просыпайся, эсклава.

Его голос ласкал мою кожу; я издала тихий стон. Я не могла ничего поделать с этим — этот звук давал понять многое, но самое важное — то, что я принадлежу ему.

Он улыбнулся.

— Если ты еще не проснулась.

Черт.

Подходя ближе, он наклонился и включил ночник, мягкий рассеянный свет лампы создавал маленький яркий оазис, наполненный светом.

— Bonsoir. (прим. пер. фр. – Добрый вечер)

Уголки его губ приподнялись в маленькую улыбку. Мне стало нестерпимо жарко под его взглядом, но я не посмела отвести от него взгляд. Я была одета в футболку и шорты, но в тот момент, когда его взгляд скользнул по моему телу, вся одежда стала невесомой, хрупкой тканью. Я чувствовала себя так, будто была лакомым кусочком шоколадного эклера, а он — наркоман, который нуждается в дозе сахара.

— Привет, — пробормотала я, мой голос был наполнен радостью, ожиданием и желанием. Понимание того, что я дам ему все, что он захочет, больше не вызывало у меня чувства вины. Я наконец была свободна от своих чувств к Брэксу — я отпустила все, что помнила о нем. Да, время от времени воспоминания вызывали нестерпимую боль в груди, когда я думала о его привычках, доброте, но мне казалось, что больше нет никакого смысла мучить себя. Кью владел мной, и это все, что мне нужно было знать.

— У меня есть кое-какие подарки для тебя. — Кью присел на край кровати. Его теплое бедро коснулось моего, и я задрожала.

Он схватил одеяло и пошарил рукой под ним. Я вскрикнула, когда он схватил меня за щиколотку, подтягивая ногу к краю кровати.

Я не могла вымолвить ни слова, когда он положил мою ногу себе на бедро, ласково проводя большим пальцем по косточке на щиколотке.

— Мы кое о чем забыли.

Его прикосновение отдалось острой необходимостью в самой интимной части меня. Я вздрогнула, когда он склонился и оставил влажный поцелуй на голени, который обозначал мою полную принадлежность ему. Потянувшись за спину, он достал черный браслет.

Я сглотнула. Новый GPS-трекер.

— Не забывай, именно он спас тебе жизнь, хотя ты его срезала, убегая от меня. Если бы ты его выбросила через окно, когда вы ехали, а не оставила в машине, я бы не смог подоспеть вовремя. — Его голос на мгновение стал суровым, вызывая укол страха в моем сердце.

О, боже мой, он же был прав. Если бы я не была насколько наивна, думая, что я буду свободна, и меня доставят в полицейский участок, я, скорее всего, была бы сейчас похоронена под мешками с картофелем или молилась о том, чтобы быть похороненной там.

Одним рывком я резко села и выхватила трекер из его рук, закрепляя вокруг лодыжки. Щелчок застежки пластика отдался эхом в тихом пространстве комнаты. Мое сердце неслось вскачь. Я осознала, что приняла его, пометила себя. Признала, что не попытаюсь вновь бежать от него.

Кью втянул воздух, захватывая мое запястье, когда я попыталась отстраниться. Он погладил пальцами татуировку штрихкода. Его лицо вспыхнуло от злости, чистого гнева, но эти чувства не были направлены на меня. Мое сердце оттаяло и отозвалось теплотой на его прикосновения, зная, что он ненавидит всем сердцем тех людей, которые похитили и продали меня.

Его пальцы сжали мои запястья сильнее, глаза нашли мои.

— Насколько тебе было плохо, когда они тебя похитили?

Я думала, в моей душе восстанут чувства злости, ненависти, ужаса за то, что они совершили со мной, но я ничего, абсолютно ничего не чувствовала по отношению к похитителям. Не знаю, сама ли я заблокировала эти чувства глубоко в подсознании, или чертово изнасилование стерло все.

Пожимая плечами, я попыталась вырвать руку из его цепких пальцев.