Слияние

Джон был нетипичным представителем своего времени. Несмотря на свой возраст, он не был женат и, соответственно, у него не было детей. Стоит отметить, что в эпоху Синхронизации разводы стали редкостью. Само понятие «развод» ушло в небытие, и только лишь в словаре можно было встретить это слово. Пары сходились в среднем до того, как им исполнится восемнадцать лет, и в большинстве своем жили вместе до самой смерти. Если один из них умирал в раннем возрасте, то вторая половинка продолжала жить самостоятельно, и лишь немногие находили другого спутника жизни – повторные браки были редкостью, если не исключением.

Конечно, у Джона были отношения с женщинами, но ни с одной из них он не смог построить прочных отношений или, как было принято говорить, войти в прочную синхронизацию. С каждым годом сверстниц, подходящих ему по возрасту и не состоящих в отношениях, оставалось все меньше. Более того, они тоже были исключением из общепринятых норм, и построить с ними отношения было не так просто. К тридцати годам Джон утратил всякую надежду найти ту единственную и смирился с жизнью холостяка. Он часто проводил время в компании друзей, поэтому не чувствовал себя одиноким. Но чаще всего Джон находился рядом со своей тетушкой.

Роза была в совсем плохом состоянии. Она лежала на больничной койке, к ее руке была прикреплена капельница, на кисть был пристегнут браслет, позволяющий следить за состоянием пациента. Лицо Розы приобрело зелено-белый цвет, присущий ему природный румянец исчез, глаза, словно потухшие утренние фонари, уставились в одну точку на потолке. Можно было подумать, что дух покинул ее тело, и только устройство жизнеобеспечения позволяло понять, что в нем все еще находится угасающая жизнь, спрятанная глубоко внутри, как под пеплом от потухшего костра дотлевающие угли.

Роза очень обрадовалась приезду племянника. Ее бледное лицо растянулось в широкой улыбке и вновь обрело бьющий жизнью и энергией свет, который до этого случая никогда не покидал его.

Несмотря на свое состояние, она попросила Джона не уходить и поговорить с ней столько, насколько у нее хватит сил. Так же как и при предыдущей встрече, большую часть времени они вспоминали события минувших дней. Возможно, она еще вчера знала, что с ней скоро что-то случится, поэтому вспоминала все то хорошее, что произошло в ее жизни.

Джону было больно видеть человека, который настолько дорог ему, в таком состоянии. Он не мог спрятать свои переживания, и тетушка всячески старалась его утешить. Джон чувствовал, что постепенно им одолевает то чувство, которое недавно опять появилось, и в какой-то момент оно завладело им полностью.

Он смотрел на Розу и не узнавал ее. Перед ним находился знакомый с детства человек, но Джон, так же как вчера в столовой с коллегами, чувствовал, как будто видит Розу впервые. Он протянул к ней руку, чтобы дотронуться и почувствовать ее, надеясь этим рассеять наваждение. Роза заметила перемену в племяннике, его пустой и отчужденный взгляд, смотрящий на нее без интереса, словно направленный в кромешную черную пустоту взгляд слепого.

– Джо! – Окликнула она его. – Это ведь оно, то самое чувство, что беспокоит тебя с раннего детства?

Джон встрепенулся, как будто его застали в неловкой ситуации.

– Да. Это настолько заметно?

Роза молчала, размышляя над тем, как ей ответить на его вопрос. Затем, глубоко вдохнув, как бы готовясь к чему-то непростому, к тому, что она так не хотела делать, но была вынуждена, к тому, что может потребовать большого количества энергии, начала свой рассказ.

– Джо, то, что я тебе расскажу, является большим секретом, и ты не должен ни при каких обстоятельствах рассказывать это другим людям. Я давала клятву Гиппократу и не должна ее нарушать, но мне осталось совсем немного, и я не могу уйти, не рассказав тебе того, что скрываю на протяжении всей своей жизни. Я хочу рассказать тебе то, что в течение многих лет держала в секрете от тебя и твоих родителей.

Глаза Джона расширились, давая понять, что он в полном внимании, словно мальчишка, который вот-вот узнает тайну, которую так долго мечтал раскрыть.

– Мы живем в мире, где люди научились синхронизироваться друг с другом, – продолжала Роза, – синхронизация вошла в норму, и мало кто знает, какой была жизнь до нее. Мой прадед рассказывал мне про жизнь до синхронизации. Когда все началось, он был еще подростком – одним из тех, кто согласился участвовать в первых экспериментах, результаты которых кардинально изменили ход истории. Его первый экспериментальный синхронизатор до сих пор находится у меня в коллекции. Он похож на браслет, который висит на моем запястье.