Слияние вод

Ярмамед начал издалека: сообщил ответ министерства сельского хозяйства, в котором говорилось, что следует обратиться в республиканское министерство водного хозяйства и одновременно заказать за счет колхоза проект управлению сельскохозяйственной электрификации... В конце концов запутался и предложил Рустаму-киши самому поехать в Баку и там найти все ходы-выходы.

- Спасибо за совет! - иронически сказал Рустам. - Прошло времечко, когда я мог околачиваться в приемных. Пошлем Салмана.

- Конечно, конечно, Салмана! Тем более что он обещал твоей невестке провести в деревню электричество, - с простодушным видом заметил Ярмамед и, увидев, как гневно сдвинулись широкие брови Рустама, внутренне усмехнулся: посыпать кровоточащие раны солью было его любимым занятием.

Председатель хотел уйти, но Ярмамед сказал, что есть письмо от чабанов: на ферме удои падают, план молокосдачи не выполняется.

Рустам выругался: вот не довели ревизию до конца, теперь придется хлебать остывшую кашу... Ладно, вечером он разберется, примет меры.

Тени деревьев пересекли улицу, чуть не на глазах они росли и ширились, напоминая прохожим, что вечер близок. Рустам почувствовал, как проголодался, и ускорил шаги. Волкодав встретил его коротким радостным рычанием, виляя хвостом и заглядывая в лицо. Хозяин приласкал пса. Дома никого не было. Рустам вынул ключ из-под коврика на крыльце, отомкнул дверь. На столе лежали в полном порядке тарелки, нож, ложка, лук, хлеб, Сакина перед уходом в поле заботливо все приготовила. Кастрюля с бозбашем была прикрыта фанерной дощечкой. Рустам не стал разводить огня в очаге, зажег керосинку. С наслаждением он сбросил пропыленную гимнастерку, сапоги, умылся, надел чусты, домашнюю рубаху, а в кастрюле уже клокотал бозбаш, распространяя аппетитный запах.

После обеда Рустам потянулся, помечтал о душистом чае, но сам хлопотать с самоваром поленился, хотел было прилечь на тахту, но решил, что неудобно: еще только шесть часов. Гараш недавно говорил о какой-то новой книге "Передовые колхозы Азербайджана". Рустам поискал ее в книжном шкафу, но, как назло, под руку подвертывались растрепанные, до дыр зачитанные дочкой романы и баяты ашугов.

Взяв первый попавшийся роман, он вернулся к столу и, медленно шевеля губами, начал читать, а через минуту уронил голову на руки и заснул.

9

- Ах, как сладко он спит! - воскликнула Першан, вбежав в комнату, обернулась, погрозила кому-то, стоявшему на веранде, пальчиком: - Подожди, подожди...

Взяв с подоконника длинное петушиное, в радужных узорах перо, она подкралась на цыпочках к столу и начала щекотать отца за ушами. Рустам зачмокал губами, недовольно замычал, не просыпаясь, отмахнулся от назойливой мухи, Першан, давясь от смеха, провела пером по морщинистой отцовской шее. Рустам заерзал, дернулся, и открытая книга с треском упала. Лишь тогда он окончательно очнулся, открыл глаза.

- Этот роман снотворнее любых лекарств! - звонко сказала дочка, поднимая книгу.

- А ну замолчи! - цыкнул надувшийся Рустам. - Только мне и думать о романах. Доведешь до того, что выдам тебя замуж за первого, кто в калитку стукнет.

Першан сделала капризную гримаску: как же, напугал, мол, а с веранды послышался ровный, невозмутимый голос Салмана:

- Кого, дядюшка, собрался выдавать замуж за первого встречного?

- Да вот эту озорницу... Заходи, заходи.

Отвешивая на ходу поклоны, Салман вошел, мгновенно угадал, что хозяин искал взглядом, - подал Рустаму трубку с кисетом и спичками.

- Кажется, дела помаленечку налаживаются? - спросил хозяин, окутавшись завесой синего дыма.

- Налаживаются? Не то слово, дядя Рустам: все идет своим порядком. Через три дня закончим посевную. Если такой темп выдержим до осени, то твой портрет появится в "Правде".

Деловые разговоры Першан наскучили, и она с недовольным лицом ушла в свою комнату,

- Я работаю не для почета, не для награды, - решительно возразил Рустам, и в этом случае он сказал чистейшую правду.

Хозяйственные планы перевыполним по меньшей мере вдвое, построим дивный Дом культуры, проведем электричество, вот и пятиконечная Золотая Звезда! - не унимался Салман.

- Как дела с фундаментом? - оборвал Рустам.

Салман раскрыл полевую сумку, висевшую через плечо, вытащил пачку накладных и квитанций.

- Подпишите-ка перечисление на тридцать тысяч. Вагоны я уже получил, дня через два привезем камень для фундамента Дома культуры. Но если б вы, дядюшка, знали, как я умаялся, выклянчивая вагоны! Скольким дверям пришлось петли маслом смазывать!

- Каким маслом? - Рустам не понял.

- А вот эдаким. - И Салман, хихикнув, сделал вид, что растирает что-то между большим и указательным пальцами.

Председатель нахмурился.

- Помалкивал бы, а то растопят это масло и тебе же вольют в глотку.

Салман беззаботно усмехнулся.

- Не тревожьтесь, свое дело знаю: одного угощу дорогими папиросами, другому первым низко поклонюсь, о здравии супруги и деток спрошу, третьего приглашу к себе на чай. Ничего не поделаешь! - Он пожал плечами. - К каждому свой подход.

В дверь осторожно постучали, и в комнату бочком пробрался Ярмамед.