Слияние вод

Так, болтая и посмеиваясь, они не заметили, как вошли в деревню, короткой показалась пыльная, знойная дорога. На окраине все притихли и разошлись по домам, а Гызетар направилась к полуразвалившейся избушке, подле которой одиноко возвышался тутовник. Здесь жила вдова Бадам. Муж ее вернулся с фронта калекой, хворал и несколько лет назад умер. У тетушки Бадам осталось трое детей. Пока она работала, жила сносно, а этой весною, как на грех, захворала...

Гызетар обошла огород, увидала, что грядки не политы, заросли буйным сорняком, рассада уже пожелтела. Работы хватит на весь вечер, а ведь еще дома сколько хлопот: скоро явится с поля голодный Наджаф, его надо кормить. Гызетар забежала на минутку к больной, сказала ей, что позднее придет с комсомолками: и детей вымоют, и на огороде управятся.

- Спасибо тебе, красавица! - Тетушка Бадам прослезилась.

Выйдя на улицу, Гызетар увидела, что Першан и Телли все еще не разошлись, не наговорились.

- Эй, подождите-ка! - окликнула их Гызетар. - Надо сегодня же вечером прийти помочь тетушке Бадам.

- Ей-богу, твое сердце - божий дар! - сказала Телли. - Если на свете есть справедливость, то быть тебе председателем колхоза... Правда? спросила она Першан,

Та поняла, куда закидывает удочку тетушка, и, не раздумывая, ответила:

- А что тут удивительного? На Мугани много колхозов, вот Гызетар и станет где-нибудь председателем. Очень просто.

Тетушка Телли засмеялась.

- Вывернулась, председательская дочка. Ума палата!

5

Рустама вызвали в министерство сельского хозяйства в Баку, Салман уехал на ферму к Немому Гусейну и застрял там, - никто не торопил бригадиров и звеньевых с культивацией хлопчатника; немало лодырей перекочевали с полей в прохладные чайханы, околачивались на базарах.

Заметив это, Ширзад понял, что медлить нельзя. Дорог каждый день, каждый час. Собрав коммунистов и комсомольцев, он напомнил им, что они отвечают не только за свою работу, но и за весь урожай, Договорились, что ежедневно в бригадах будут выходить листки - "молнии", введут премии за перевыполнение нормы, выходные будут давать только домохозяйкам, а мужчины, парни и девушки, станут работать непрерывно, ночевать в полевых станах.

Как будто дело пошло на лад, но Ширзад оставался недоволен. Что это за порядки: Рустам уехал - и дисциплина упала. Значит, все держалось на криках и нагоняях, на страхе перед председателем? Это не годится. В большом многоотраслевом колхозе каждый из колхозников должен знать свои обязанности, трудиться не за страх, а за совесть.

Как-то раз на рассвете, проходя мимо вросшего в землю домика тетушки Телли, Ширзад решил проведать ее. Тетушка возилась во дворе у очага. Увидев парторга, она приветливо сказала:

- Да падут твои недуги на меня, проходи, сейчас сварю младенцам кашу и вместе пойдем.

Согнувшись в три погибели, Ширзад вошел в избушку. В комнате было полутемно, в маленькие окошки еле проникал свет, земляной пол застлан паласом, тюфяки и стены прикрыты джеджимом, - тетушка хотела хоть тряпками скрыть убожество своего жилища. В люльке спали близнецы, на полу, поджав ноги, сидели в ожидании завтрака заросший бородою де самых глаз мрачный Керем и его сынишка, а Гарагез расставляла на паласе посуду.

Ширзад поздоровался, пожелал всяческих благ, а сам подумал с бессильной яростью: "Вот нравы! Вот обычаи! Хозяйка в больнице, а Телли и Керем стыдятся сдать близнецов в ясли. Как же, кумушки осудят: "Родная бабушка и отец сплавили детей в чужие руки, сами не могут приглядеть".

Тетушка Телли вошла в комнату с дымившейся парком кастрюлей, укоризненно сказала Ширзаду:

- Что ж не садишься? Ничего не поделаешь, сынок, таково наше достояние: стула в доме нету. Эх, был бы грузовик, за два дня навезли бы камня, глядишь, к осени и вырос новый дом...

- Не беспокойтесь, тетушка, - сказал Ширзад и опустился на палас, рядом с Керемом.

У ворот остановилась грузовая машина, из кабины вылез Салман - без Рустама он решил пользоваться грузовиком для разъездов. Услышав еще на ферме, как энергично взялся Ширзад за укрепление трудовой дисциплины, заместитель мигом примчался в деревню, чтоб не выпустить такое дело из своих рук.

Не ожидая, что в гостях у Телли сидит партийный секретарь, Салман еще за дверью грубо закричал:

- Эй, тетушка, на работу пора! Нечего рассиживаться! Хлопок гибнет. И сынка-лежебоку тоже гони в поле...

У Керема глаза налились кровью, но он сдержал себя, только глубоко вздохнул.

Рванув дверь, Салман ввалился в дом. При виде Ширзада он осекся, смущенно засмеялся и объяснил:

- Вот чем приходится заниматься, друг, - на работу выгонять.

- А ты не ошибся адресом? - спросил Ширзад. - Кажется, именно тетушка Телли и спасает от гибели наследство твоего собутыльника Гусейна.

Тетушка приложила руку к щеке и пронзительным голосом запричитала:

- Ай-ай-ай, как наш Салман о хлопке беспокоится! Смотреть приятно. Ты бы сперва свою толстомясую сестричку в поле отправил. Чего привязал ее в хлеву, как нетель?

- Прошу не касаться моей родни! - вспыхнул Салман и, не попрощавшись, вышел.

Ширзад догнал его у ворот.