Слияние вод

Керосиновую лампу Першан поставила на шаткий столик и хотела скромно удалиться, как полагается воспитанной девице, но мать остановила ее:

- И ты садись, не ребенок, разделяй печали нашего дома, может, и матери поможешь веским словом.

Першан была в белой, длинной, до пят, ночной рубашке, с шалью на плечах. Вскинув голову, она дерзко сказала:

- С таким бессовестным и сидеть рядом не хочу.

Гараш отшатнулся, на его скулах заиграли желваки, но он не стал препираться с сестрой и робко попросил:

- Как-нибудь в другой раз, мама, позволь сейчас уйти.

- Сиди! - повысила голос Сакина. - Когда же мы поговорим? Когда наш дом рухнет?

Неожиданно из темноты послышался озабоченный голос Салмана:

- Гараша не видели? Ух, как хорошо, что застал! Скорей пойдем в правление, приехал товарищ Калантар, серьезный разговор с механизаторами. Он и Рустамакиши хотел поднять с постели, да я отговорил: неудобно, почтенный человек, только что с дороги...

Гараш всегда, даже в присутствии желанной Назназ, испытывал отвращение к Салману, но сейчас тот ему показался ангелом-спасителем, спустившимся с небес.

Сакина не решилась задерживать сына, и Гараш поспешил к воротам.

На темной улице Салман обнял его и шепнул, что братец Калантар, утомленный дневными разъездами по колхозам, дожидается их в садике у Салмана, а Назназ хлопочет у очага...

Гараш знал, что друзья Салмана, как на подбор, люди нечистоплотные, корыстолюбивые, но сейчас не хотелось задумываться, почему Салман называл председателя исполкома "Калантар-лелешем", то есть подчеркивал этим степень крайней с ним близости. От матери и сестры Гараш скрылся, объяснения не состоялось, значит, можно до утра ни о чем не думать, не мучиться...

Под шатром ветвистого тутовника Ярмамед полотенцем отгонял мошкару, роившуюся вокруг висевшей на суку лампы.

- Добро пожаловать, проходи, проходи, - приветствовал он Гараша, смахнул полотенцем пыль со стула, подвинул вошедшему. - Сейчас и Калантар-лелеш подойдет, умывается... Клянусь богом, будь у меня сто жизней, не пожалел бы отдать за него! - Ярмамед дунул на жужжавшего у самого носа Гараша жука: - У-у-у, проклятый, привязался тут...

- За кого это ты ста жизней не пожалеешь? - смеясь, спросил Калантар, выступая из темноты. Засученные по локоть рукава открывали мясистые белые руки, а расстегнутый ворот - безволосую пухлую грудь. Лицо его с черными выпуклыми глазами и сросшимися на переносице мохнатыми бровями было красиво, но Калантара уродовали коротенькие ножки и отвисший живот. Он поддерживал под локоток красавицу Назназ, нарядившуюся в пестрый халат.

Ярмамед бережно снял с плеча Калантара мокрое полотенце.

- Если б ты сказал: девяносто девять жизней не пожалеешь, я бы поверил, - продолжал Калантар. - Чужих, конечно! А вот насчет сотой, собственной, сомневаюсь, - и гулко расхохотался, довольный своим остроумием. Он ни разу не намекнул Ярмамеду на разговор у Аслана: считал, что полезно поддерживать на всякий случай хорошие отношения с таким услужливым, готовым на любую подлость негодяем.

Развязные остроты Калантара не понравились Гарашу, а когда тот спросил его: "Как поживаешь, потомок Рустама-киши?" - парень и вовсе насупился, промолчал.

Но Калантар и не ждал от него ответа: бросать небрежным тоном вопросы, перескакивать в разговоре с предмета на предмет, гулко хохотать над собственными шутками он считал свойством высокопоставленных лиц, недоступным простым людям.

- Я слышал, что Рустамовы мастерски играют в нарды, - сказал Калантар. - Проверим, проверим...

Ярмамед со всех ног бросился в дом за нардами, а председатель, даже не поинтересовавшись, хочет ли играть с ним Гараш, занялся Назназ, усадил ее рядом с собою, обнял ее талию.

- Ты не озябнешь, душа моя, вечер-то прохладный? "Неужели этот коротышка ей нравится?" - подумал Гараш, с мучительным недоумением глядя на Назназ, которая положила голову на плечо гостя.

Когда принесли нарды, Калантар скомандовал:

- Начинай, тракторист!

- Да я не умею, - ответил Гараш.

- Врет, врет! - взвизгнула Назназ. - А сколько раз у меня выигрывал "марсом"?

Калантар не стал настаивать, отмахнулся от Гараша, как от липнувшей к лицу мошки.

- Тогда вылезай из-за стола, была бы честь предложена. Ярмамед, на коня!..

- Осмелюсь ли помериться с вами, лелеш? - взмолился Ярмамед, но тотчас же подсел, взяв кости.

Назназ смеялась, подзадоривала обоих игроков, а Калантар играл с молниеносной быстротой и восхищался каждым своим ходом. Гараш видел, что председатель исполкома играл глупо, необдуманно, однако Ярмамед, славившийся на всю округу мастерством, в два счета получил "марс".