Слияние вод

- Конечно, конечно, вдобавок ко всему недуги детей на мою голову. Рустам в сердцах расплескал чай на скатерть. - Надеялся: вырастут - отцу опорой станут. И вот, дождался... Эту нить сколько ни тяни, не убавится.

- А ты, киши, не изнуряй себя тягостными думами, - посоветовала жена. - Все встанет на свое место.

Спокойствие жены окончательно вывело Рустама из терпения.

- То хнычешь, то читаешь нравоучения. Говори прямо, чего хочешь?

- Выводи машину, отвези меня в "Красное знамя", проведаю невестку и вернусь.

Муж молча показал на луну, разливавшую краткое сияние на кроны деревьев.

- Сейчас луна рано поднимается, - беспечно сказала Сакина. - До ночи еще далеко... Самое подходящее время: Майя дома, днем ее и не застать...

Поняв, что жену не переспорить, Рустам заявил, что тоже поедет в "Красное знамя": надо встретиться с Кара Керемоглу, потрепать его за воротник: "Сколько раз говорил: воспитывай, пожалуйста, своих колхозников черт-те какой мусор сыплют в верховья арыка!..."

- Ну, киши, если с дубинкой поедешь, лучше мне дома остаться! вздохнула Сакина.

Рустам схватился за голову. Что за несносная женщина! Теперь начала учить, как с людьми обращаться... Подумав, он успокоил жену: скандалить не собирается, да и не такой человек Кара Керемоглу, чтобы пойти на скандал, живо все превратит в шутку... Першан, услышав, куда собирались родители, потребовала, чтобы и ее взяли к Майе. Проще всего было бы ухватить ее за косы и отправить спать, но почему-то отец, шумно отдуваясь, молча отправился выводить "победу" из сарая.

А дочка уже ходила по саду, срезала обрызганные росой тюльпаны.

В калитку громко постучали.

- Дай бог, к добру, - сказал Рустам, цыкнул на волкодава и пошел к воротам, по-стариковски волоча ноги.

На улице стоял Керем.

- Только тебя и не хватало, - проворчал хозяин, но не осмелился нарушить обычай, посторонился, пропустил гостя.

Керем подозрительно посмотрел на машину, на принарядившуюся Сакину, на роскошный букет в руках Першан.

- Вижу, не ко времени, дядюшка, но я коротко... Дети у меня, их надо кормить, растить. Пусти на ферму.

- Не образумился? Опять за старые песни? - угрожающе спросил Рустам.

- Вечерней порою постучал в ворота с надеждой, что прохлада смягчила твой пыл. Хочу узнать: веришь ли ты в справедливость? Жизнь моя прошла в яйлагах, там бы и умереть.

Рустам опустил голову, вспомнил дневной разговор по телефону с секретарем райкома. Аслан поинтересовался; как идут полевые работы, предупредил, что в ближайшие дни начнется страшная сушь, - дорожить надо каждой минутой, поливы проводить умело, оберегать и каплю воды. А в заключение посоветовал заняться делами на ферме и, кстати, вернуть туда чабана Керема. Рустам попытался оправдаться: заведующего сменили потому, что всерьез занялись фермой, решили укрепить руководство... Сквозь треск и шуршанье до него донесся недоверчивый смешок Аслана: секретарь пока не уверен в необходимости этих перемен, нужно еще кое-что выяснить, изучить поглубже. "Чего тут изучать? - удивился Рустам. - Все ясно, как белый день!" И решил, что опять анонимки посыпались градом...

Пока он молчал, Керем мял в кулаке бороду и тоскливо смотрел поверх головы Рустама куда-то в лунную степь.

- Киши, не упрямься, - шепнула Сакина, - зачем приобретать врагов? Только добрые дела умножают славу.

Рустам будто очнулся, спросил резко:

- Скажи-ка, станешь честно работать или опять начнется прежняя канитель?

- Твои слова жгут мне грудь раскаленным железом, киши, - вздохнул Керем. - Ответил бы, да мешает твой возраст. Но когда-нибудь придет день, откроются и у тебя глаза. Увидишь, какое злое дело натворил.

Снисходительно улыбнувшись, Рустам сказал:

- Были б у меня закрыты глаза, не заметил бы, как ты разорил ферму.

- Ты, дядя, человек честный, не знаю, кто тебя обманул. Напрасно издеваешься надо мной, клеймишь. Отзовутся и тебе слезы моих детей.

- Ладно, ладно, иди к Немому Гусейну, - прервал Рустам, - пусть даст работу. - Но, - он сделал свирепую гримасу, - если ударишься в демагогию, то пеняй на себя. В вашей семейке эта жилка есть - совать нос в чужие дела и строчить доносы.

Чабан с минуту глядел в упор на председателя, но ничего не сказал, нахлобучил на лоб папаху, побрел на улицу.

У ворот его нагнала Першан, протянула несколько тюльпанов:

- Это для Гарагез, дядюшка!

Улыбка скользнула по губам Керема.

- Ты хорошая девушка, спасибо!

Через полчаса "победа" остановилась у дома Зейнаб Кулиевой. В селе было тихо, лунные пятна лежали на траве, словно подернутые синим льдом лужи.

- В хорошее мы время прибыли, - зафыркал Рустам, вылезая из машины. Кара видит третий сон, зурной не разбудишь. - И, приложив рупором ладони ко рту, гаркнул: - Сестрица, гостей встречай!

Загудело эхо в садах, но никто не откликнулся. Обернувшись к стоявшим у машины жене и Першан, Рустам развел руками. В это время распахнулось окошко, выглянул, протирая кулаками заспанные глаза, Рагим.

- Вам кого надо? Маму? Все еще в поле, на жатве...

- Братец Кара себя изводит, чтоб попасть в газету, - насмешливо заметил Рустам. - Деточка, а где ж тетя Майя?