Слияние вод

Послышался шум мотора - вдали шли автомашины, Гызетар, шагами измерявшая вскопанный участок, из-под ладони посмотрела в степь.

- А вдруг комиссия? Вставайте, вставайте! - встрепенулась тетушка Телли. - А то Ширзад еще выговор за нас получит! - И раньше всех поднялась, схватила лопату.

И хотя здесь комиссии еще нечего было осматривать, девушки по знаку Гызетар дружно взялись за лопаты.

В конце поля, там, где пролегало шоссе, показались две "победы" и "москвич". Какие-то люди вылезли из машин, подошли к вспаханному участку. Прищурившись до боли в глазах, Гызетар разглядела среди них стройного Ширзада и расхохоталась:

- А там и правда бригадир! Как ты его, тетушка Телли, приметила? Видно, сердце сердцу весть подает!

Девушки так и прыснули, зажимая рты косынками, а Першан сказала с хитрой улыбкой:

- Что ты! Тетушка хочет только услужить бригадиру и премию заработать...

Тетушка возмущенно отплюнулась - вот болтушка-то! - с силой вонзила лопату, вывернула огромный ком земли, руками разрыхлила и лишь после того сказала, выпрямившись:

- Да, хочу услужить!... Не скрываю. А тебе-то что? Парень представительный, умница, одним взглядом покоряет женское сердце!... Была бы лет на десять помоложе, отбила бы его у тебя...

Першан пренебрежительно сказала:

- И на здоровье! Возьми это сокровище себе, никто не заплачет.

Тетушка покачала головой.

- Да где лучше найдешь, слепая ханум? Вроде отца, видно, никто на вас не угодит. Будешь выбирать - и останешься на бобах. Прекрасный, как весенний цветок, юноша! А что за характер! Душа чиста, как родниковая вода. Такой полюбит - лелеять жену станет...

Девушки продолжали прилежно копать, но потихоньку хихикали, перешептывались.

- Аи, тетушка, если ты в сердечных делах все понимаешь, почему пятнадцать лет вдовеешь? - не осталась в долгу Першан.

- Это уж не твоя забота, не меняй разговора, председательская дочка! невозмутимо ответила тетушка. - Смотри, как бы отец не поставил разборчивую невесту перед Плоским Салманом: вот, мол, твой нареченный.

Першан растерялась, даже рот раскрыла, а Гызетар тоже не пощадила подругу, плеснула керосину в огонь:

- Чем же плох Салман? Мужчина как мужчина...

- А, чтоб он в преисподнюю провалился! - простонала тетушка Телли. Не мужчина, а бурдюк с патокой!

- Не могу согласиться с вами, тетушка. Правда, раньше он был сладеньким, но теперь, на посту заместителя, стал, пожалуй, внушительнее Рустама-киши, - серьезно возразила Гызетар, но не выдержала, расхохоталась.

А тетушка, ударив себя кулаком в грудь, с негодованием воскликнула:

- Чтоб я поверила человеку, который изменился, оседлав стул у телефона!... Пусть его улыбка цветет, как роза, а я говорила и говорю: двуличный! А как мужчина - яйца выеденного не стоит, уж в этом-то не сомневайтесь!

Девушки надрывались от смеха, и если бы не строгая Гызетар, побросали б работу.

А Першан с яростью копала, расшвыривая комья, лопата так и мелькала в ее загорелых сильных руках, соленый пот струился со лба; не разгибаясь, она вытирала лицо рукавом. Она знала, что тетушка Телли издавна недолюбливала Салмана, но все же как она смеет так отзываться о нем: не может мудрый отец взять себе в заместители двуличного человека, - в этом Першан уверена.

Странно только, что, хотя Салман постоянно оказывал людям услуги - и авансы выдавал, и выписывал увольнительные, чтобы хозяйка могла съездить на базар, и отпускал кирпич для печей, - среди колхозников все упорнее шли слухи, что бухгалтер мошенничает.

Рустам, не задумываясь, приписывал такие разговоры завистникам.

Один позавидовал, другой позавидовал, это Першан допускала, но чего тетушке Телли завидовать? Руки ее в мозолях, из года в год выращивает она хлопок на муганской земле, на место Салмана не стремится.

Першан привыкла во всем верить отцу. Она с ним ссорилась, часто обижалась на него, а верила ему даже больше, чем матери. Долгие годы Першан любила тех людей, каких привечал отец, и презирала тех, кого он отвергал от сердца. Но все же не зря Сакина не выносила Салмана, да и Гараш хмурился, как только он появлялся в доме...

Задумавшись, Першан не сразу заметила, как тетушка оперлась на лопату и запела только что сочиненную ею песенку:

С гор спускаются стада,

Блея, тянутся стада.

Если дружишь с нечестивым,

Значит, жди - придет беда!

Першан возмутилась.

- Аи, тетя Телли, с чего это мой отец встал тебе поперек горла?

- Попробуй догадайся! Должности у меня никакой нет, - значит, сместить не сможет. Жульничеством не занимаюсь, - значит, уколоть меня нечем! Керема снимет? Дай бог тебе, дядюшка, здоровья, - с голоду не помрем. Всю жизнь был чабаном - чабаном и останется. Ничего мне Рустам худого не сделал и сделать не может. А не люблю я его потому, что от народа отделился, людей не жалеет, не бережет! И Плоского Салмана к себе зря приблизил, это уж попомни, девушка! - И Телли многозначительно поджала губы.

- Чего это мне помнить? - сердито спросила Першан.

- А то, что Салман возит невестку своего благодетеля на коне, красуется перед ней..... Вот это и помни!

Швырнув лопату на землю, Першан с ехидной кротостью сказала: