Слёзы Лимба: Книга вторая (СИ)

Татьяна в панике осознала, что не может дышать, грубые мужские руки сомкнулись на ее шее, стали сдавливать горло. Девушка вцепилась в запястья незнакомца и стала вдавливать в грубую кожу свои острые ногти, надеясь, что это поможет ей освободиться, но мужчина будто не ощущал никакой боли, был совершенно лишен чувств. Через минуту он все же ослабил хватку и со всей силы ударил ее по лицу, отчего Татьяне показалось, что к щеке приложили раскаленную поверхность утюга. Вновь заполучив возможность вдыхать воздух, она нашла в себе силы для сопротивления, но те были настолько ничтожны, что в сию же секунду были подавлены лишь одной рукой насильника, который придавил ее хрупкое тело к полу.

— Отпусти! Отставь меня! — изо всех сил закричала она, но тут же вновь заполучила удар по лицу, заставивший ее надолго замолкнуть.

Он принялся рвать на ней одежду, грубыми пальцами сдирать с нее нежную кожу. Она чувствовала, как мужчина сжал ее груди, пытался их раздавить, проникнуть внутрь. И самом страшным было то, что она не могла сопротивляться, имела лишь возможность наблюдать, чувствовать, как над ее телом творят отвратительные вещи, причиняют немыслимые страдания. Мужчина сидел сверху, он был настолько тяжелым, что Татьяна опасалась, что ее просто расплющит под ним, как куриное яйцо. С каждым новым движением мужское тело ложилось на нее все сильнее и сильнее, сокращая между ними расстояние. Она чувствовала жар его кожи, та была полностью лишена одежды, и впервые девушка испытывала от этого отвращение, тошноту. Ее, фактически, выворачивало наизнанку, перед глазами все вертелось, словно она лежала на хаотично вращавшейся карусели, и не могла даже пошевелиться, тело было полностью парализовано. Мужчина поднял подол ее платья, стал трогать ладонью ее промежность, проникать пальцами внутрь женского тела.

Татьяна стала содрогаться от рыданий, в данный момент это было единственное, что она могла делать, что не наказывалось болью. Мужчина стянул с нее нижнее белье, полностью освободил из заточения запрещенные места и стал делать с ним все, о чем мечтало его наполненное гнилью создание. Ей было больно, чудовищные эмоции резали ее изнутри, заставляли кричать, срывать голос. Но никто не слышал Татьянин зов о помощи, никто не думал прийти к ней, чтобы спасти от этого кошмара наяву.

Девушка поняла, что твердый, как камень, член мужчины полностью проник в нее, стал ритмично двигаться, не смея останавливаться ни на секунду. Татьяна закричала еще сильнее, но незнакомец быстро прервал ее, закрыв рот шершавой ладонью, а другой рукой вновь сжал девушке горло. Татьяна стала верить, что ей удастся потерять сознание, только так она сумеет убежать от этой боли, от этого унижения. Но ясный рассудок был по-прежнему с ней, она еще жива, хоть и не может дышать.

Тело мужчины дернулось, резко, будто его прошиб ток, и Татьяна почувствовала, что по ее половым губам стала стекать горячая вязкая жидкость, неприятно щекоча вспотевшую кожу. Он схватил ее за волосы, тем самым приподняв подбородок девушки. И Татьяна смогла увидеть его лицо, впервые за это время. И она хотела умереть, лишь бы не лицезреть эти до боли знакомые, наполненные спокойствием глаза, правильной формы нос, слегка зауженный подбородок с милой ямочкой в виде полумесяца. Джордж смотрел на нее, как на бездушную куклу, без признаков человеческих эмоций, он не выглядел, как человек: Татьяна видела перед собой хищного зверя, который просто играл со своей добычей перед тем, как съесть до последней косточки.

Его рука сжимала ее шею все сильнее и сильнее. Татьяна медленно сомкнула глаза, но на этот раз не по своей воле: те сделали это самостоятельно. После наступило воздушное облегчение. Ушла боль, негативные эмоции. Татьяна стала в одиночестве падать куда-то вниз, все так же хаотично кружась на невидимой карусели.

Когда Эрван вошел в цех, то с удивлением заметил, что Крис уже во всю был занят созданием очередной партии обуви. Его ловкие волосатые руки за пару мгновений из обычных кусков кожи и ткани создавали красивого вида предмет гардероба. В основном, он занимался производством мужской обуви, женская у него выходила слишком жесткой для нежной ножки, и его работы всегда отличались неоспоримым качеством. Именно Крис обучил Эрвана многим хитростям этого дела, и молодой человек безотказно следовал советам своего хорошего учителя. Крис был не так уж сильно старше темноволосого юноши, хотя из-за жесткой щетины и заметных мимических морщин выглядел гораздо взрослее.