Слёзы Лимба: Книга вторая (СИ)

— А если подать апелляцию? У нас есть шанс опровергнуть ее вину. Ведь что мы имеем против нее? Пустые слова и нож, на котором она намеренно оставила свои отпечатки. К тому же, как мне известно, именно Анна нашла тело на кухне. Возможно, она видела и того, кто это убийство совершил.

— Давайте начнем копать хотя бы с какого-нибудь одного факта, — сказала Татьяна и стала бурно жестикулировать, пытаясь на пальцах изобразить свои слова, что выглядело немного забавно. — В психиатрической лечебнице Доктора Ломана происходили убийства, долгое время. Все жертвы имели схожие особенности: следы испанского гриппа, укусы на шее и иногда в других частях тела. Казалось бы, думать не нужно. Один из пациентов чудом покинул палату и стал кидаться на местных жителей. Но тогда почему он не ушел и как ему удавалось скрываться в течение долгого времени где-то поблизости от особняка? Всю территорию в радиусе нескольких десятков километров после первых убийств обследовали, никаких следов маньяка не было найдено. Позже подобные поиски проводились после других убийств. И никаких результатов. Следовательно, убийца не покидал стены больницы. И был, скорее всего, одним из самых доверенных лиц среди персонала заведения, чтобы не вызывать подозрений.

— И все меняется, когда некто убивает Доктора Ломана, — произнес Себ и снова налил себе виски, после залпом выпил, впервые ощутив опьяненное состояние. — Не думаю, что именно этот ублюдок завалил нашего старикашку. Вряд ли у него было на это основание. Даже если Ломан и раскрыл его, то тот мог заставить молчать человека иным способом.

— Но если он с такой легкостью убивал невинных людей, то почему не мог пустить пулю в доктора? — с непониманием посмотрела на него Кристина.

— Потому что он защищал Ломана, — как-то странно улыбнулся Себ и прижал к губам бутылку с виски, принявшись заполнять спиртным напитком свой желудок.

— Что ты хочешь этим сказать, Себ? Зачем ему защищать Ломана? — усмехнулась Татьяна и почти силком отобрала у мужчины бутылку, после чего поставила ее в самое дальнее место рядом с окном.

— Потому что все мы лишь иллюзия, — Себастьян полностью опьянел и начал улыбаться, как какой-нибудь дурачок. — Извините меня, я должен был это сделать. Ну, выпить. Эта ночь запомнится мне надолго. Прошу, не злитесь на меня, — мужчина закрыл лицо ладонями.

Татьяна вздохнула и краем уха уловила, что Себастьян начал плакать, но он старался это делать как можно незаметнее, чтобы никто не увидел его вылившуюся наружу слабость.

====== Глава девятая. Последние ноты. ======

На пару часов над Лондоном застыло молочно-розовое, чистое, как лицо младенца, зарево. Вместе с ним на городские улицы проникли прощальное щебетание птиц и шелест поредевших листьев. Студеный ветер снял с покатых крыш домов разорванное на куски покрывало влажного тумана, превратив воздух во что-то неестественно прозрачное. Но хорошая погода просуществовала здесь не так долго, уже с наступлением темноты низко плывшие тучи вновь нависли над городом, смыв все яркие краски с неба. С некоторой периодичностью шел дождь, стылый и чертовски грязный, он с неугомонным смехом стучал во все окна, затем, будто тяжело вздыхая, двигался дальше, жаловался на одиночество, что сопутствовало ему постоянно. Под ним дома, огромные католические церкви, многотысячные статуи словно крошились, таяли, как куски льда от лучей испепеляющего солнца, оплывали вниз, отчего Лондон моментально стал утрачивать свои привычные очертания. Длинные дороги по-прежнему до отказа заполнены быстро двигавшимися автомобилями. Они сверкали, как звездное небо из-за падавшего на их мокрую поверхность света, сотворенного миллионами глазниц кирпичных зданий, переливались всеми цветами радуги, что придавало этой непогоде хоть какую-то приятную красоту.

Доктор Ломан нервно и неаккуратно задернул шторы на больших окнах мастерской и, постояв на месте, вслушиваясь в плач Лондона снаружи, смахнул с широкого подоконника тонкий слой пыли и песка. Затем, развернувшись, пронаблюдал, как двое насквозь промокших мужчин несут чье-то бездыханное тело на второй этаж. Их ноги постоянно сгибались, возможно, от усталости или от слишком высоких ступенек. За ними остался шлейф из алых капель, который быстро потемнел и вжился в деревянную поверхность пола.

— Умоляю вас, будьте осторожны, — хриплым голосом пролепетал Чарльз и провел платком по влажному широкому лбу.