Слёзы верблюда. Сказки для взрослых

– Ладно, не будем о грустном, – деловито, прямо, как большой начальник, произнёс

Федя, – жизнь, она ведь, штука-то не простая. Одно замечу, город славный получился и хорошо то, что ещё и Комсомольском называется, а не иначе. Проспекты широкие, дома добрые, парки славные, машины… Заводы, видать, есть.

– А как же, некоторые даже и функционируют… действуют время от времени.

– Лучше скажи ты мне, жива ли ещё моя жена Маша, да и твоя, конечно же.

Тут лицо-то старика засветилось, что солнце ясное.

Понятное дело, и внуки у них не имеется. Уже очень взрослые и все при делах. А их отцы, сыновья Федора Пантелеевича и Марии Игнатьевны, сами уже в пенсионных годах. Дмитрий и Пётр. Одним словом, жизнь идёт. Одни уходят, другие, как водится, приходят, на свет появляются…

Но жизнь, всё одно, явление без конца и начала. Каждый из нас, всё равно, где-то и кем-то родится. Правда, помнить не будет, кто он и откуда. Но ведь не это главное. Основное скрыто в том, что будет чувствовать и осознавать своё «я». А это значит, что всегда был, есть и будет.

Не даёт нам Господь небытия. Может быть, и дал бы, но нет в Мироздания даже понятия такого – «ничто». Да и быть не может. Всё заполнено жизнью, где всё мёртвое исключено и невозможно.

Чудно, конечно, говорил старик Куцев о вечности и бесконечности. Не по-научному, но доходчиво. Обычный ведь человек. Но воевал, понятное дело, с фашистами. Так что же оставалось делать, если они напали на Советский Союз. Тут уж вся страна старалась, никто живота своего не щадил. Но Великая Отечественная война – особенная страница истории города Юности. Отдельный разговор и очень интересный.

Впрочем, и сейчас этот город старается сделать всё, чтобы у страны имелись надёжные подводные и надводные корабли, отличные самолёты и многое другое. Именно, то, что мешает странам НАТО навязывать России свою волю.

Ну, так вот. Если коротко сказать, то встреча старого-то с новым была и приятна молодому Феде и Фёдору Пантелеевичу. Но если и приятно, то не полностью и не до конца. Посмотрел бы я на вас, если бы вы оказались на их месте. Это ведь равносильно тому, что глянуть в зеркало, и вместо своей привычной физиономии увидеть, к примеру, что-то не совсем понятное и привычное.

Даже не важно, если на вас, к примеру, глядит чёрт или ангел. Но надо учесть, что речь в сказке идёт об одном человеке. Если это понять, тогда, в принципе, ничего особенно фантастического с Куцевым и не произошло.

А в свои тридцатые годы минувшего, двадцатого века Федя самостоятельно добирался. Как дорогу назад отыскать, ему Пантелеевич подсказал. Как только вступил-то Федюша на почву твёрдую, то бесповоротно решил в будущее больше – ни ногой. Ну, их! Пусть живут, они себе в непонятном грядущем, как знают, как могут, как получилось. Придёт времечко – и он в то самоё счастье окунётся с головой. Куда ж деваться-то?

Жене-то своей ненаглядной поведал про те чудеса, что увидеть пришлось. Да не про все, главное расписывал, какой город-то будет, что не зря они тут стараются. Про остальное больше молчал. «Придет срок, Маруся, сама про всё узнаешь».

– Ты никак себе там, Феденька, подружку себе присмотрел,– нервничала его молодая супруга. – А теперь про всё, может самое, главное и не рассказываешь.

Обнимал он её крепко и ненароком вспоминал тех девушек с сигаретами в зубах, а в правой руке с бутылкой, вроде как, пива. Их странные речи в его мозгу всплыли, вид одежки нарисовался, – и тоскливо стало Феде, да и немного за Державу обидно.

Впрочем, как в народе говорят, каждому времечку свой фрукт. Главное ведь имеется: город построили. Да ещё какой! А что, как объяснил Фёдор Пантелеевич, молодёжь и в прошлом, и в будущем не только в городе славном, но и во всей России хорошее, Федя поверил. Так ведь и должно быть. Это же ведь Россия, а не какая-нибудь там… другая страна.

Но пока Федя не понимал грядущих перемен. На его взгляд, неправда ведь полная в том заключалась, что как ты корабль назовёшь, так он и поплывёт… Чушь полная. Сколько раз ты вилку бутылкой не обзывай, ничего в добрую сторону не переменится.

Впрочем, не полностью он прав был в своих рассуждениях, потому что корабль этот уже назывался не «Советский Союз», а совсем иначе – «Россия». Поменьше, правда, сделалась страна, большую часть своей исконной территории потеряла. Но так, было задумано, причём, «от имени народа». Но только вот какого, не ясно. Да и кто такое нагородил, кроме тех, кого уже миллионы раз нехорошими словами «благословили»? Мраком порыта сия тайна.

Но в ту пору Феде так хотелось, чтобы «корабль» этот поплыл или пошёл по бренному океану истории и не приукрашенной действительности быстро и надёжно. Да ведь и все мы этого желаем. Правда, каждый по-своему.

Покорённый тайгой