Слёзы жирафа

Мма Рамотсве поднесла чашку к губам и посмотрела на секретаршу. Проницательная женщина, подумала она. Понимает образ мыслей американки и то, как трудно будет объяснять подобные вещи женщине, воспринимающей лишь принятую в ее обществе научную точку зрения. Американцы — очень умная нация. Они посылают ракеты в космос, изобретают машины, которые думают быстрее людей, но этот ум делает их слепыми. Они не понимают других людей. Они уверены, что все смотрят на вещи так же, как они, и в этом они не правы. Наука — лишь часть истины. Существует много других вещей, которые делают мир таким, каков он есть, и американцы частенько их не замечают, хотя эти вещи всегда здесь, под самым их носом.

Мма Рамотсве поставила кружку на стол и опустила руку в карман платья.

— Еще я нашла вот это, — сказала она, доставая сложенную газетную вырезку и протягивая ее секретарше. Мма Макутси развернула картинку и разгладила на столе. Несколько секунд она рассматривала ее, потом перевела взгляд на мма Рамотсве.

— Очень старая, — сказала она. — Лежала там?

— Нет. Висела на стене. Там были и другие бумажки, приколотые к стенке. Их уничтожили муравьи.

Мма Макутси снова посмотрела на снимок.

— Здесь есть имена, — заметила она. — Цефас Калумани. Освальд Ранта. Мма Солои. Кто эти люди?

— Они там жили. Должно быть, как раз в то время.

Мма Макутси пожала плечами.

— Даже если мы разыщем этих людей и поговорим с ними, — сказала она, — что это изменит? В свое время полиция их допрашивала. А может, миссис Куртин тоже с ними разговаривала, когда приезжала в первый раз.

Мма Рамотсве одобрительно кивнула.

— Совершенно верно, — подтвердила она. — Но эта фотография кое о чем говорит. Посмотрите на их лица.

Мма Макутси изучала пожелтевшую фотографию. На переднем плане стояли двое мужчин, рядом с ними женщина. Сзади — мужчина с нечетким лицом и женщина вполоборота к фотографу. Имена на подписи относились к первым трем. Цефас Калумани был высокий мужчина, сухопарый и на вид немного нервный. Такой человек на любой фотографии смотрелся бы странно. Мма Солои, стоявшая рядом с ним, сияла от удовольствия. Это была надежная женщина, трудолюбивая тсвана, способная содержать большую семью. Ее жизнь — работа, она весь день занята уборкой: подметает двор, чистит дом, моет и обихаживает детей. Это был портрет героини. Непризнанной, но героини.

Третий человек, Освальд Ранта — совсем другой. Хорошо одетый, изящный. Он был в белой рубашке с галстуком и, как и мма Солои, широко улыбался в камеру. Но улыбка у него была иная.

— Посмотрите на этого человека, — сказала мма Рамотсве. — На Ранту.

— Он мне не нравится, — откликнулась мма Макутси. — Мне неприятно на него смотреть.

— Вот именно, — кивнула мма Рамотсве. — Этот человек сущий дьявол.

Мма Макутси ничего не ответила, и несколько минут они сидели молча. Мма Макутси смотрела на фотографию, а мма Рамотсве — на свою чашку. Молчание прервала мма Рамотсве.

— Я думаю, если там случилось что-то страшное, это дело рук того человека. Как вы думаете, я права?

— Да, — согласилась мма Макутси, — вы правы. — И добавила: — Хотите его найти?

— Это моя следующая задача, — сказала мма Рамотсве. — Поспрашиваю, знает ли его кто-нибудь. А сейчас, мма, нам нужно написать несколько писем. У нас ведь есть и другие расследования. Тот человек с пивоварни, который волнуется за своего брата. Я кое-что выяснила и должна сообщить ему о результатах. Но сначала — письмо насчет бухгалтера.

Мма Макутси заправила в пишущую машинку лист бумаги и стала ждать, когда мма Рамотсве начнет диктовку. Письмо было неинтересное — про поиски бухгалтера, который продал большую часть имущества компании, а потом исчез. Полиция прекратила поиски, но компания хотела вернуть свою собственность.

Мма Макутси печатала не задумываясь. Мозг ее был свободен, а квалификация такова, что она печатала без ошибок, даже если думала о другом. Сейчас она думала об Освальде Ранте и о том, как его искать. У него редкая фамилия, и проще всего посмотреть в телефонной книге. Освальд Ранта, судя по всему, человек непростой, и скорее всего у него есть телефон. Тогда можно просто полистать справочник и выписать адрес. Потом провести собственное расследование и предоставить мма Рамотсве всю информацию.

Письмо кончилось. Она дала его на подпись мма Рамотсве, а сама стала надписывать конверт. Потом, когда мма Рамотсве делала какие-то пометки в ежедневнике, мма Макутси выдвинула ящик стола и достала телефонный справочник Ботсваны. Как она и предполагала, там оказался только один Освальд Ранта.

— Мне нужно сделать один звонок, — сказала она. — Я сейчас вернусь.

Мма Рамотсве кивнула в знак согласия. Она доверяла мма Макутси, чего нельзя себе позволить с большинством секретарш, которые, как она знала, пользовались хозяйским телефоном для того, чтобы звонить своим поклонникам в другие города, например, в Маун и Орапу.

Мма Макутси говорила тихо, и мма Рамотсве ничего не расслышала.

— Позовите, пожалуйста, рра Ранту.

— Он на работе, мма. Я его служанка.