Слишком большой соблазн

— Дима, поговори с сыном. Он меня последнее время не слышит, отцовскую фамилию на твою решил поменять. Что за ребячество в нем играет? Все происходит с твоего молчаливого согласия.

— Неправда, Лена. Я не молчу и отъезд его одобряю.

— Да твой бред про Сибирь я слышать не хочу. Бред, Дима! Ты работаешь в такой серьезной структуре, тебя знает страна и вдруг… Не хочу обсуждать, не хочу.

— Это ты почему-то не хочешь ничего понимать.

Вчера Бразгин наконец поговорил с Женькой Сорневым, ныне известным российским ученым Евгением Валерьевичем, тот так искренне обрадовался его звонку, что Диме стало неловко оттого, что он не давал о себе знать несколько лет. Сорнев не удивился ни его звонку, ни его просьбе, только сказал, что Сибирь хорошо лечит и душу и тело. Он сам вдруг рассказал, что у его дочери сейчас непростой период, она собирает материал для статьи об убийстве Володи Яценко, и, более того, она как раз приходила к нему за интервью в тот день, когда Яценко убили. Сорнев переживал за дочь, за ее будущую статью, и не знает, как ей помочь.

Девушка-журналистка ищет материалы о Яценко. У Бразгина непроизвольно мелькнула мысль, что он-то как раз может посодействовать с информацией. Достаточно передать в прессу папку с документами, что нынче лежала у него на столе. Захотят ли журналисты связываться с убойной правдой? А почему бы нет? Он свое уже отбоялся. Как там душевно у Юрия Визбора? «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей».

Сказать, что мир тесен, ничего не сказать. Люди связаны между собою невидимыми нитями, которые обязательно пересекаются, если не сейчас, то через какой-то период времени. Бразгин когда-то читал теорию шести рукопожатий, выдвинутую американскими психологами, согласно которой любые два человека на Земле разделены не более чем пятью уровнями общих знакомых и, соответственно, шестью уровнями связей. Выводы доктрины опирались на простые данные эксперимента: жителям одного американского города было вручено триста конвертов, их надо было передать конкретному человеку из другого города, но только через своих родных и знакомых. В итоге оказалось, что каждый конверт прошел ориентировочно через пять человек и нужный адресат получил шестьдесят писем. Вот так и родилась концепция «шести рукопожатий». Бразгин вспомнил об этом после разговора с Сорневым, как будто сделал для себя открытие: это работает!

Разве можно было представить, что Дима когда-нибудь соберется к Женьке в город на ПМЖ? И он понимает, что нужно ставить Лену перед фактом, иначе слезы-вопли никогда не кончатся.

— Лена, я еду в Сибирь вместе с сыном, я думаю, что и тебе, и мне нужно быть рядом с ним, недалеко. Ты вправе принимать самостоятельное решение, но я предлагаю тебе поехать вместе.

Дима услышал ответ, который не ожидал, ответ словно из киноклассики, фильма «Офицеры»:

— Когда уезжаем, Дима?

Глава 27

Мужчина вжался в холодную каменную стену, поскользнулся и вцепился в балясину. Стена вдобавок была и мокрой, сверху, с потолка, стекали маленькие струйки воды. Ему нравилось его новое оружие — снайперская винтовка с глушителем, ее возможности покоряли.

Он сначала хотел отказаться от этого заказа, желания поработать в родном городе не было. Но потом он вспомнил историю, которая с ним произошла именно на этой территории, как смачно выплюнула его система, как сломали его личность, и такая ненависть захлестнула его, что он согласился. Это даже показалось ему интересным, вновь пройти по когда-то родным улицам, постоять у своей школы, побродить в парке, где бегал мальчишкой, и, наконец, медленно пройти мимо своей конторы. Он не был тут пять лет.

Он взял заказ, хотя заказчик ему не понравился: говорил как-то растянуто, прятал глаза, да и на встречу пришел в нелепой шляпе, думая, что ею можно прикрыть глаза, конспиратор хренов. Какая-то неестественность была во всем его поведении. Но он на своем веку повидал всяких заказчиков: и странных, и обычных, и высокомерных, и заискивающих, ему дела до них нет, лишь бы платили.

Мужчина получил аванс и начал изучать привычки «объекта». Он слышал о человеке, в которого ему предстояло выстрелить. В сибирском городке только ленивый не знал, что космическое предприятие возглавляет Владимир Николаевич Яценко.

Зачем заказчику смерть Яценко? Американское задание по развалу космической отрасли страны? Непохоже, не тянул заказчик на шпиона, шпионы посерьезней будут, а этот, он чувствовал, захлебывается от ненависти и злобы. За годы выполнения всяких разных особых заказов он привык не задавать вопросы, а действовать в соответствии с ситуацией.

Почему заказчик выбрал этот город, а не шумную столицу, где легче раствориться в толпе? Наверное, был какой-то, только ему одному ведомый извращенный смысл: лишить человека жизни там, где он высоко поднялся. Расправа с Яценко должна прогреметь на весь город, и это, вероятно, кому-то доставит истинное удовольствие. В Москве об убийстве мгновенно забудут, там таких драм — воз и маленькая тележка.